В кабинете часто присутствует медсестра. Может зайти санитарка. Иногда из-за ширмы выходит предыдущий пациент, который еще не успел одеться. Все это не располагает к доверию, поэтому пациенты часто остаются ни с чем, не успев объяснить свои проблемы. Но доктор обязан что-то чиркнуть в карте и сделать какие-то назначения, поэтому пациент уходит не с пустыми руками, а со списком таблеток и с направлением в другие кабинеты.
В частных клиниках, к сожалению, часто принимают те же самые доктора, что и в государственных учреждениях, поэтому сохраняется шаблонный подход с небольшими нюансами.
Хорошо, когда доктор в частной клинике не имеет опыта работы на потоке в государственном учреждении, где конфликт интересов между «дешево», «быстро» и «хорошо» подводит всех под одну гребенку. Тогда вы можете услышать от врача что-то «новенькое».
Итак, частный прием уролога или гинеколога чаще всего длится 30 минут. Сексологу повезло больше, его консультация занимает 1 час. За это время доктор ставит перед собой несколько задач. Основная — это понять, к кому пришел пациент: к родителю, к жилетке для слез, профессору-консультанту, к врачу-товарищу, который на его стороне. Следующая задача — выяснить первичный запрос. Например, пациент может жаловаться на точки на головке члена, а пациентка — на несовместимость микрофлоры с партнером. На первый взгляд первичный запрос обоих — избавиться от трудноизлечимого заболевания. Но на самом деле симптомы здесь вторичны, а первичный запрос — компенсировать коитофобию. В действительности обоих беспокоит страх перед половым актом, порождающий стремление уклониться от него любой ценой. И третья задача: доктор старается переформулировать запрос пациента так, чтобы он звучал адекватно его реальным потребностям и возможностям.
Итак, перейдем к практике.
Пациент-ребенок
Это тип пациента, который видит во враче родителя. Врач — как мать родная или как отец родной. Что делают родители? Либо что-то запрещают, либо разрешают. У этого типа пациентов бывает богатая последствиями установка «врач разрешил быть здоровым» или «врач велел быть больным». Директивы родителей безоговорочно исполняются. Родитель может пожурить, наказать, но и пожалеть. Родитель напускает на себя покровительственный тон и принимает всю ответственность. Родитель — это каменная стена, он решает, куда, как и зачем жить. Как правило, такие пациенты и в жизни не разорвали пуповину с родителем. Иногда они не до конца осознают себя взрослыми людьми.
Задача врача — не судить пациента за незрелость или внушаемость, а помогать ему. Поэтому доктор учитывает эти особенности. И если пациент ждет, чтобы его подтолкнули к решению или выбрали за него стратегию «быть здоровым», то лучше воспользоваться этими возможностями синергии, а не идти с ними вразрез.
Безусловно, принимать решение за пациента не стоит ни в коем случае.
Один знакомый гинеколог сказал мне, что может в два счета уговорить любую женщину хоть на аборт, хоть на сохранение беременности и роды. Такая власть пугает. Это страшный груз ответственности за свое слово и за жизнь пациента.
В таких случаях врачу лучше вообще не пытаться повлиять на решение, профессионально изложить пациенту все «за» и «против» и предоставить ему самому выбирать свою судьбу.
Так будет правильно.
Иногда врачи, как правило, зрелые и многоопытные, своим видом и манерой сами назначают пациентам роль детей, нашкодивших и осознавших свою вину. «Девочка, ложись на кресло». «Показывай, что беспокоит, мальчик». «Ну а что у нас болит?»
Часто это срабатывает вкупе с харизмой доктора. Но в таких случаях не стоит забывать о субординации по отношению к пациенту. Грозный тон врача и пренебрежение позицией пациента принижает его человеческое достоинство и мешает ему нести ответственность за свою жизнь. Дистанция с обеих сторон помогает сохранить баланс, такой важный в деле взаимодействия врача и пациента.
Пациент-нытик
Нуждается в жилетке для слез. Ему даже результат лечения не важен. Такой, как правило, приходит к врачу полечиться, а не вылечиться. Поэтому его больше интересует не тактика врача и результат лечения, а сам процесс. Он с упоением перечисляет все этапы развития болезни. Принесет на прием еще медкарту тридцатилетней давности с анализами мочи и ЭКГ подросткового периода, с картой прививок и данными о выполненных флюорографиях. Он подробно и тщательно расскажет, с чего началось его заболевание еще в армии и что подумал тогда армейский доктор. Правда, это было что-то другое, и до сих пор неизвестно, что это могло быть.
Бесполезно перебивать такого пациента и вежливо интересоваться, что же, собственно, беспокоит его сейчас. Он убежден, что каждое ощущение его тела в последние несколько десятков лет — ценный симптом. Он пришел в кабинет врача с твердым намерением их все пересказать. Врач этот — вряд ли первый в его списке. И цель такого пациента — бесконечно с упоением и самолюбованием пересказывать свои симптомы всем врачам, а не лечить болезнь.
Поэтому здесь врачу придется расслабиться и выслушать пациента до конца. Ничем другим врач этому пациенту помочь не может, так как ему нравится жаловаться и болеть. Окажись он здоровым, как он будет себя оплакивать? Чем он будет оправдывать свои неудачи? Где найдет любимую мозоль, чтобы лелеять?
Пациент-друг
Такой тип пациентов видит, в первую очередь, товарища во враче. Это не так уж плохо, потому что ставит их на один уровень. Ответственность распределяется поровну. «Вот такие дела у меня. Поможешь, друг?» — «Держись, браток!»