Поздравляем, убитый вами игрок был выше уровнем
Как раз спадает пламя с эльфа. На него жалко смотреть: голова разбита, края раны обуглены, кожа на плешивой голове лопнула, пошла пузырями, от мантии остались дымящиеся огарки. Подхватываю молот Мегалодона и запускаю в мертвеца, а затем бросаюсь с занесенным мечом. Ывлофрпв становится легкой добычей. То ли из-за смерти, то ли он просто уже не верил в свои силы, но получив молотом в плечо, он даже не пытался обороняться. Я одним ударом закончил страдания эльфа.
Получен Уровень 19
Поздравляем, убитый вами игрок был выше уровнем
В меню доступны новые возможности
Бой окончен. Я рухнул на землю между трупов, и некоторое время просто лежал ни о чем не думая. Только сейчас заметил, что на улице стоит прекрасная погода, поют птички, шелестят кроны одиноких деревьев. Разве что воняет от трупов. А ведь теперь мне остались доступны только искусственные ландшафты. Реальный мир закрыт навечно. А какая она — реальность? Я уже привык к такому восприятию мира, и мне нет разницы. Для меня все здесь реально. Другой вселенной уже не существует. Разрыв между демонами и игроками все время растет. Мы тут уже не люди. Мы обитатели иной реальности. Вот наш мир…
Так и заснул бы сейчас от таких мыслей, но нельзя. Поднялся, ухватил за ногу обгоревшее тело эльфа и потащил к воротам крепости. Через несколько шагов на плечо вскарабкался Сатана и заговорил, потирая руки:
— Хороший у меня хозяин. Четверых завалил и глазом не моргнул. Так… раз, два, три… жаль четвертого нет, но должно хватить.
— На что?
— На двадцатый уровень. Ты не стесняйся, вот, — чертенок протянул стеклянный шар, — открывай карту, вызывай орков, троллей, пусть тянут туши на алтарь. Чего ты сам корячишься? Пусть эти уроды пашут, а ты садись на трон и открывай меню. Там тебя ждет много интересного. Кстати, есть традиция: на двадцатке устраивать пир. Понимаешь? — Сатана заговорчески подмигнул.
— Я еще не забыл вашу пьянку.
— Кто старое помянет, тому глаз долой. А традиция — это святое, — чертенок поучительно поднял палец.
Я не стал спорить, а воспользовался советом помощника и направил юнитов за телами игроков. Троллей и двух орков поставил на ремонт ворот. На первое время этого достаточно. Зайдя вовнутрь, отыскал походный трон, удобно устроился и осмотрелся. Не хочу я сидеть в душной пещере. Здесь на солнышке мне больше нравиться. Но все же пока не стоит полностью переезжать. Там в глубине я защищен лучше. А вот заняться обустройством логова — нужное дело. Я открыл меню и углубился в изучение новинок.
Глава 36
Поглядеть было на что, но я не спешил. Желтая шкала плавно заливалась, а это значит, что двадцатый уровень не за горами. Еще бы, три игрока сейчас висят над алтарем — не каждый демон может похвастаться такой таранкой.
Пока суд да дело, я купил еще пару орков-рабочих и отправил их ремонтировать развороченный потайной выход. Пролистав все новинки, я зашел в Предметы и остановился на чертовом письме. Оно так заманчиво сверкало желтыми сполохами, буквально завораживало, маня открыть и узнать тайну. Но я медлил. Да что там говорить, боялся. Сидел и тупо гипнотизировал иконку с запечатанным конвертом.
Получен уровень 20
Вы достигли четвертого порога
В меню доступны новые возможности
Наконец-то! Сразу иду в Способности. Тут появился Файербол и две ветки Удержания на выбор: Ступор — пятнадцать секунд игрок должен отсидеть в Чистилище, даже если он нажмет кнопку выхода или самоубийства, и еще более нелепая Агония — если у игрока меньше пяти процентов Здоровья, то блокируются любые Способности. Файербол мне показался проще и надежнее. Метнул огненный шар и собирай угольки, а с Удержанием что-то не то. Кому нужны эти пятнадцать секунд? Ну поймаю я игрока, ну не сможет он выйти аж целых четверть минуты. Толку? Агония еще как-то имеет смысл, но слишком уж нечасто будет выпадать ситуация, где можно ее применить. Может, на более высоких уровнях самого Удержания будет уже пятнадцать не секунд, а минут или не пять процентов, а хотя бы пятьдесят, вот тогда это имеет смысл. В общем, я пока не стал тратиться на эту Способность, выбрал Файербол и сразу поднял его до единицы.