Хокинс облизнул губы и быстро заговорил:
– Нам позвонили из полицейского участка в округе Колумбия.
Джон мгновение озадаченно на него смотрел.
– Округ Колумбия? – Но стоило ему произнести эти слова, как все его тело сковал ледяной холод. – Майк?
Хокинс кивнул.
– Авария?
– Нет. – Хокинс помолчал секунду, потом откашлялся. – Убийство, Джон. Похоже, ограбление, которое пошло не так. Его машину нашли в переулке, в плохом районе, насколько я понял.
Фиске целую минуту пытался осознать страшную новость. Будучи сначала копом, а теперь адвокатом, он видел, как сказывается на других семьях известие о смерти их близких. Сейчас же Джон оказался на незнакомой территории.
– Ты ведь не сообщил моему отцу? – тихо спросил он.
Хокинс покачал головой.
– Я подумал, что ты сам захочешь. И не знаю, как ты скажешь маме, учитывая ее нынешнее состояние.
– Я об этом позабочусь, – сказал Фиске.
– Детектив, который ведет дело, хочет, чтобы кто-то из родных опознал тело, Джон.
Сколько раз во время службы в полиции он говорил такие же слова охваченным горем родителям…
– Я поеду.
– Мне очень жаль, Джон.
После ухода Хокинса Джон подошел к фотографии, на которой они были изображены вместе с Майклом, взял ее в руки и почувствовал, что они отчаянно дрожат. Того, что ему сказал Хокинс, просто не могло быть. Он выжил после двух огнестрельных ранений, провел почти месяц в больнице, и бо€льшую часть этого времени мать и младший брат находились рядом. Если Джон Фиске смог справиться, если он жив сейчас, почему его брат мертв? Он вернул фотографию на место, потом попытался подойти к вешалке и взять пальто, но ноги его не слушались, и он просто стоял около полки.
Глава 18
Руфус Хармс медленно открыл глаза. В комнате царил полумрак и лежали тени. Однако за годы, проведенные в тюрьме, он привык видеть в темноте, даже стал настоящим экспертом в этом деле. А еще это время обострило его слух до такой степени, что он, казалось, иногда слышал мысли людей.
Руфус медленно пошевелился на больничной койке и обнаружил, что его руки и ноги по-прежнему стянуты ремнями. Он знал, что у двери стоит охранник, видел его несколько раз, когда разные люди входили и выходили из палаты. Охранник был в камуфляжной форме и вооружен – значит, не коп. Регулярная армия или из запаса – этого Хармс определить не мог. Он осторожно вздохнул. За прошедшие два дня Руфус слушал, что говорили доктора, которые следили за его состоянием. У него не случилось сердечного приступа, хотя он был очень к нему близок. Хармс не помнил, как врачи назвали то, что с ним произошло, но его сердечные ритмы оставались нерегулярными, и он лежал в реанимации.