Беременность ведь могла быть разной, а его девочка такая хрупкая…

— Элль, — позвал он серьезно. Но когда их взгляды встретились, передумал говорить — сбежит. Вернет свое согласие, решив, что он женится из-за ребенка. Черта с два. Он сначала наденет на нее кольцо, потом скажет. Или нет. Он ей не скажет вообще. Соврет, что не знал. И капусту больше покупать не будет. А завтраки будет готовить просто так, без повода и договоренностей. — Ты хочешь большой-большой праздник? Или по-тихому с друзьями?

Айзек не вылезал из больницы от Фейса, но тот стремительно шел на поправку, и скоро его должны отпустить под залог. Адвоката наняли самого лучшего, он был уверен на девяносто девять и девять, что они вытащат Фейса. Вот только у Элль…

— Не хочу, мне некого на этот праздник звать. Можно вообще никого? — поморщилась рыжая.

— Идеально, — кивнул он, не веря счастью. — Тогда завтра и поженимся.

— Ого, — обернулась она, облизывая губы.

— Чтобы не передумала, — оскалился он, надеясь, что удастся скрыть волнение. — Иди сюда…

Она доверчиво приблизилась, а он опустился на колено, извлекая из заднего кармана кольцо:

— Выйдешь? — протянул ей руку, ожидая, пока она вложит в нее свою, но бестия хитро оскалилась, недоверчиво переступая с ноги на ногу.

— Киран Девир на коленях, — улыбнулась. — Можно, я сбегаю за фотоаппаратом?

— Чай остынет, — покачал он головой и, подхватив кружку с ароматной пенкой, многозначительно улыбнулся Чили. — Цып-цып-цып…

Элль закатила глаза, опускаясь рядом:

— Я же сказала, что выйду.

Кольцо показалось великоватым, но то, как заблестели глаза Чили, позволило выдохнуть и расслабиться. Он сгреб ее с чашкой чая прямо на полу и усадил к себе на колени.

— Моя.

— Ну…

— Просто молча кивни, — проурчал довольно ей на ухо и прикусил мочку. — И пей чай.

— Пиде будут?

— Не уверен. Не смогу от тебя оторваться.

— Может, я сделаю? — оживилась она. — Научишь?