– Прошу прощения? Мы сейчас серьезно обсуждаем семантику?
– У драконов – всадники, у грифонов –
– И ты это знаешь, потому что ты с ними в сговоре. – Я отступила на несколько шагов, чтобы не поддаться невыносимому желанию врезать ему по морде. – Ты работаешь на врага.
– Ты ни разу не задумывалась, что во время войны иногда можно начать на правильной стороне, а закончить – на неправильной?
– В данном случае? Нет, – я показала на берег. – Я училась на писца, не забыл? Мы защищали наши границы шесть сотен лет. Это они не соглашались на мир. Поставки чего ты им тут обеспечиваешь?
– Оружие.
Сердце ушло в пятки и затем пробило землю.
– Которым они убивают всадников?
– Нет, – он выразительно качал головой. – Только для борьбы с вэйнителями.
У меня отпала челюсть.
– Вэйнители – это сказки. Как в книжке, которую мой отец… – я моргнула.
Так он хотел сказать… Нет. Невозможно.
– Они существуют, – произнес Ксейден тихо, словно смягчая удар.
– Хочешь сказать, существуют люди, которые каким-то образом присасываются к магии напрямую, без дракона или грифона, и оскверняют свою душу, – я говорила медленно, чтобы каждое слово было кристально ясно. – И это не просто персонажи сказки о сотворении мира.
– Да, – он наморщил лоб. – Они выпили всю магию в Пустошах и потом расползлись, как чума.
– Что ж, хотя бы фольклору эта версия соответствует. – Я сложила руки на груди. – Как там в сказках? Один брат связался с драконом, другой – с грифоном, а когда третий позавидовал, он обратился напрямую к источнику, утратил душу и объявил войну первым двум.
– Да, – он вздохнул. – Я вовсе не так хотел тебе рассказать.
– Если вообще хотел! – я бросила взгляд на наблюдавшего за нами Тэйрна, опустившего голову. Тот словно готовился сжечь Ксейдена в любой миг.
«Не поучаствуешь в просветительной беседе?»
«