Юрий уставился на меня изумленным и полным горечи взглядом. Он по-прежнему целился Давиду в голову, но руки у него сильно дрожали.
— Ты знаешь, я умею убивать! Если Сталь тебе так дорог, можешь выстрелить в меня!
Рядом тяжело дышал Яан. Давид с трудом снова поднялся и открыл рот. Сначала он не мог сказать ни слова, сплюнул кровь, вытер рот о плечо и из последних сил прохрипел:
— Юрий, прошу у тебя прощения за все, что хочешь. Не убивай меня.
И рухнул лицом вниз.
Юрий посмотрел на него, повернулся и сделал пару шагов к лесу. Рука, в которой он держал пистолет, тряслась так, что оружие просто ходило ходуном. Яан сунул свой револьвер в кобуру и бросился к Давиду. Юрий повернулся ко мне.
— Вот! — крикнул он, словно дарил мне ценный подарок, который я не хотела брать. — Забирай своего Сталя, тебе все равно больше ничего не нужно! Тебе же все равно, жив я или умер!
И со знакомым мне выражением лица поднес пистолет к своему виску.
— Юрий, не надо! Ты слышал, что я сказала? Паскевич и Гезолиан мертвы. — Я подошла ближе и протянула руку к пистолету. — Отдай оружие. Вы оба мне дороги — и ты и Давид. Отдай пистолет.
В эту минуту я была готова сказать ему что угодно, даже солгать, будто люблю его. Да и была ли это такая уж ложь? Но Юрий вдруг рухнул на колени, оружие выпало у него из рук и упало на траву.
— Мой отец умер? Ведь он так и не сказал мне того… того, что он и вправду мой отец!
Я обняла Юрия, стирая ладонью слезы и грязь с его лица. Как маленького ребенка, я гладила его по голове, утешала, говоря такие нежные и ласковые слова, которые, как мне казалось, я никогда никому не была способна сказать. И когда рыдания слегка утихли, отпустила его и подошла посмотреть, как там Давид. Он сидел, кривясь от боли, а Яан стирал кровь у него с лица.
— Сломано несколько ребер, разбит нос и передние зубы, как у хоккеиста после хорошего матча. Подгони-ка машину поближе, надо отвезти его к врачу.
Яан по-прежнему был совершенно спокоен. И меня вдруг отпустило напряжение: из глаз хлынули слезы, и, опустившись перед Давидом на колени, я приникла к нему, целуя разбитые в кровь губы. Это же просто чудо, что мы все остались в живых.
30
— Кто последний останется в воде, тот проиграл! — звонко крикнула Ваномо, выбежав из сауны, и с разбегу плюхнулась в прохладное озеро Хевосенперсет.
Дейвидас, прихрамывая, бежал за ней. Мальчик не понимал по-фински ни слова, но детям это никак не мешало играть вместе. В воде хромота не сказывалась, и вскоре Ваномо осталась далеко позади, а Дейвидас уверенно плыл кролем вдоль берега.
— Только не заплывай слишком далеко! — крикнул ему вслед Давид.
Яан уже прыгнул в озеро, Саара еще стояла на берегу и снимала сарафан.
— А ты пойдешь плавать? — спросила Моника у Йоуни, который хлопотал у гриля, взмокнув от жары.