— В украшения на шее и на ухе вставлены датчики движения. Разумеется, они их обнаружат, но, надеюсь, не сразу. Третий датчик у Давида в пломбе. Сейчас мы дадим им немного оторваться и поедем следом. Все разговоры записываются, в подвеску на шее вмонтирована камера с микрофоном.

— Они все на одной машине?

— Гезолиан — с Давидом, Паскевич на твоей «ауди». Смотри, техника-то работает!

Послышалось какое-то шуршание, затем ледяной голос Гезолиана:

— И куда ты его дел?

— Да здесь недалеко. — Видимо, у Давида вытащили изо рта кляп, и он снова мог говорить. — А сколько заплатишь, если расскажу?

Послышался звук удара, затем еще один.

— Ничего не заплачу. Так, значит, недалеко? А откуда я могу знать, что ты мне не врешь?

— Ниоткуда. — Давид говорил нечетко, наверное, сглатывал кровь.

Машина повернула на дорогу Рунебергинтие. Куда же они едут? На берегу сейчас полно отдыхающих.

— Как ты его нашел?

— Не скажу. Уж раз вы меня приговорили, унесу свою тайну в могилу или уж куда вы меня там зароете.

— Пойдем, — приказал Яан. — У тебя есть оружие?

— Нет. Я не могла взять с собой пистолет, перед выходом Гезолиан меня обыскал.

— Понятно. Вот, возьми. — Он вытащил из-под полы белого балахона «глок», темная сталь блеснула на солнце. — Итак, запомни: операцией руковожу я. Ты действуешь только по моему приказу. Ясно?

Произошло преображение. Мягкий обходительный монах пропал, вместо него передо мной стоял жесткий полицейский офицер, за плечами которого была не одна тайная операция. Пройдя армию и академию, я твердо усвоила, что в критических ситуациях должен быть только один командир, приказам которого следует неукоснительно следовать, чтобы избежать ненужных жертв. Я кивнула, хотя понимала, что мне будет сложно подчиняться Яану.

Мы вышли на парковку. Монашеское одеяние Яана привлекло всеобщее внимание, ведь в Коппарняси монахи заезжают не часто.

— Зато теперь все запомнят мой наряд, а не меня самого, — произнес он, открывая дверцу пикапа. С одной стороны на борту машины красовалась надпись «Новости церкви», с другой — ангел. — Все будут вспоминать монаха на приходской машине, но не нас с тобой. Возьми.

Он протянул мне небольшой монитор датчика движения. Я увидела, как черная точка медленно ползет по дороге, и услышала голос Гезолиана.

— Можешь считать, что ты умер уже много лет назад. Все эти годы ты жил взаймы. И теперь думаешь, что ложь подарит тебе еще пару часов жизни? Твоя баба продала тебя за полмиллиона. Можешь гордиться тем, что стоишь так дорого.