– Агния, Настя, Виола…, правильно? Мала, Соня, Стас и я. Ой! Марий, извини, не заметил. Вроде никого не пропустил. Нас осталось тринадцать человек. Надеюсь, что в данном случае – это счастливое число. Да, страшно, когда умирают близкие. Но в данный момент мы должны приложить все усилия, чтобы спастись самим. Согласны со мной?

Все вяло согласились.

Всё ещё плачущая Агния нервно выпалила:

– Что же вы Фимку не спасли?

– Виноват. Но когда я ещё в первый раз подошёл – он и девушка были уже мертвы. Я не стал вас расстраивать. Вы сами еле живые были.

Он грустно посмотрел на Настю, лежащую на диване, продолжив разговор:

– Я там пытался пробиться к лётчикам. Пока возился, всё время слышал ругань, шум, гам, попытки самосуда и так далее. Чтобы этого больше не было. Это я буду пресекать на корню. На правах старшего, самого опытного и имеющего определённые навыки. Ещё раз! Все поняли?

Ребята опять не очень активно, но согласились. Сурганов взглянул на часы:

– Мы летим уже два часа. Кто знает сколько этот самолёт ещё может продержаться в воздухе?

Марий:

– При полных баках дальность полёта почти тринадцать тысяч км.

– Опять тринадцать. Это точные данные?

– Я же говорил. Когда я запустил на «Айпаде» бортовую программу, то посмотрел ролик о самолёте.

Винсент:

– У Мария отличная память. Ему можно верить.

– Тринадцать. Четыре тысячи км от Москвы до Полюса и сейчас тысячи две. У нас ещё есть семь часов на спасение.

Это сообщение вселило небольшую надежду.

– Сейчас поступаем следующим образом. Рыдать над покойниками мы будем в Москве. А пока нам нужно перенести их в багажное отделение в хвосте самолёта.

– Зачем? – тихо спросила Марго.

– Не гоже заниматься спасением, когда кругом лежат трупы родных и знакомых. Так надо, Маргарита. Постарайся понять.