Яна просидела на крышке долго — не меньше часа. Большую часть этого времени она употребила на разглядывание пострадавшей ладони и жалость к себе. К ее удивлению, воспаление на месте покуса не прогрессировало — наоборот, оно постепенно сходило на нет. Однако, вялая радость тут же утихла, когда Яна вспомнила о том, что у зараженной Вики раны затягивались так же быстро.

Настроение упало ниже. К тому же со временем Яне сильно захотелось пить. И, в целом, надоело тратить остаток отмеренных часов на то, чтобы придерживать задницей крышку в подвал с запертой там сумасшедшей.

Яна переложила нож в правую руку и медленно выпрямилась на крышке люка. За последние десять-пятнадцать минут Вика как будто бы притихла, заявляя о себе только слабым поскребыванием и звуками, которые больше напоминали не урчание, а стоны. Яна же успела успокоиться, окончательно прийти в себя и все обдумать.

Некоторое время она еще простояла неподвижно, прислушиваясь к тому, что происходило под ней.

Потом сошла на землю и откинула крышку.

Вика заурчала опять — увереннее и громче. Яна наблюдала за тем, как она выбирается наружу, со смесью брезгливости и жалости. Против ожиданий, у Вики не отросло уродливого черного пузыря, какой довелось увидеть у других местных тварей. Яна смутно догадывалась, что, возможно, для этого прошло еще недостаточно времени. Скорее всего, пузырь отрастет не раньше, чем через несколько дней, а то и позже. Если, конечно, она не ошиблась, и пузырь вообще полагался после укуса.

Тем временем, Вика выбралась из подвала. Теперь, на свету, было окончательно понятно, что несчастная не просто сошла с ума. Лицо одичавшей студентки приобрело нездоровый, землистый оттенок. Белки глаз набрякли нездоровой желтизной. Пальцы крючились на манер когтей, хотя самих когтей на них пока не наблюдалось. В целом вид несостоявшейся учительницы был настолько жалким и диким, что Яну вновь пробрало до костей. Стиснув нож, она двинулась по кругу от Вики, которая шла прямо на нее, но — медленно, будто бездумное тело не управлялось из головы, а следовало одним только рефлексам.

Твари с черными мешками, наросшими на затылки, казались стремительными и сильными. Но, как уже смогла убедиться Яна, повреждение мешков приводило к быстрому летальному исходу. У Вики мешка не было, но сама она двигалась, как сломанная кукла. Наверняка ее можно было остановить так же, как обычного человека — используя нож.

Яне, несмотря на всю специфику ее сложной профессии, еще не приходилось убивать себе подобных. И, тем более, с помощью ножа.

Вика с урчанием надвигалась на нее, протягивая крючившиеся руки. Яна старалась держаться от сумасшедшей на достаточном расстоянии, кружила вокруг дома и колодца, спотыкаясь об давно заровненные грядки. Она прикидывала так и эдак, и все равно не могла решиться. Несмотря на то, что перед ней уже был не человек, она по-прежнему не могла заставить себя всадить нож в тощую Викину грудь.

Можно было бы попытаться подрезать сухожилия — но она не была уверена, что студентка даст ей такую возможность. Или, обойдя дом, закрыться в подвале. Но тогда Вика царапалась бы уже снаружи. Едва ли несостоявшейся учительнице хватит мозгов пойти поискать мяса в другом месте. А вот другое зверье она привлечет запросто. И тогда Яне точно несдобровать.

А сдобровать ли ей теперь, когда время ограничено одними сутками?

Или, все-таки, каким-то чудом удастся протянуть подольше?

Яна вновь обошла колодец, не выпуская из поля зрения тащившуюся за ней и урчащую Вику. Ненормальная так же спотыкалась о грядки и разбросанный то тут, то там хозяйственный мусор. Но вставала и упорно двигалась дальше — к вожделенной добыче.

— Кушать хочешь? — сквозь зубы уточнила у нее Яна, спиной вперед пятясь к торчавшему в дальнем конце двора сараю. — Ну, тогда иди сюда. Цыпа-цыпа-цыпа…

В отличие от дома, который некогда был сложен из глиняных кирпичей, деревянный сарай все еще упирался разрушительному воздействию стихий. Яна вошла через покосившуюся дверь и, перебравшись через заграждения для скота, отодвинулась к самой дальней стене.

Вика появилась на пороге несколькими мгновениями позже. Некоторое время она урчала, натыкаясь на деревянные заграждения, и не понимая, как проникнуть в стойла. Наконец, перекладина не выдержала ее напора, и одичавшая студентка вместе с ней в очередной раз зарыла носом в землю — а точнее, в наваленный здесь прелый навоз.

Яна как ужаленная проскочила мимо нее в открывшийся проход и через несколько мгновений уже закладывала проржавелым засовом хлипкие двери. Она не была уверена, на сколько хватит ресурсов гнилого сарая, а потому торопилась.

… Когда спустя короткое время она покидала подворье с рюкзаком за плечами, из сарая все еще доносилось копошение и глухие стуки. Яна в последний раз оглянулась на чужое жилье, которое дало ей укрытие на эту ночь.

Потом, сжав зубы и стиснув в кулак прокушенную ладонь, зашагала прочь — в ту сторону, где, в другой, прошлой реальности, по ее прикидкам мог находиться город.