— Тогда на что это, черт возьми, похоже?
— Они пишут: сравнить можно только с тем, как если бы в комнате почти вдруг не стало воздуха.
— Там великолепный воздух, Глория. Его больше, чем нужно.
— Я помню. И ни одну комнату нельзя так закрыть, чтобы воздух туда не поступал.
— Все просто! Ему надели на голову целлофановый пакет.
— Вы не обратили внимания: те самые предсмертные лицевые судороги. При целлофановом пакете внутренние кровоизлияния в лицевых мышцах были бы еще сильнее.
— Тогда, что за чертовщина?
— Вот и я так себя спрашиваю.
Лейтенант нервно посмотрел на часы.
— А нам еще не пора обедать?
— Рановато, сэр.
— Да?.. — Он постучал по столу пальцами. — Надо бы еще раз туда съездить. Обмозговать все на месте.
— И по дороге приятный во всех отношениях ресторан.
— Где перепишут пиво на кока-колу.
— Там перепишут даже таблицу Менделеева. Такие любезные люди, сэр.
— Оформляйте в дежурной части командировку.
Глория, как обычно, сидела за рулем, а лейтенант, расслабившись, отдыхал рядом. Оставалось уже совсем недолго, чтобы сделать поворот на лесную дорогу. И он как раз хотел сказать, что поворот скоро уже где-то тут, как впереди, в трех сотнях ярдах, справа на шоссе вынырнул автомобиль. Темный, средненьких габаритов.
Двинувшись сперва в их сторону, он вдруг раздумал и, развернувшись, поехал в противоположную. Лейтенант встрепенулся:
— Он выехал с той самой лесной дороги, Глория!
— Я заметила, сэр. И, кажется, не пожелал встретиться с нами.