Чисто выметенные улочки. Храм. Дома́ здесь как близнецы миссис Гибсон: мелкие, одинаковые. Зато храм китайцы отгрохали на славу: крыша с загнутыми коньками полыхает красной киноварью. У входа – львы из дерева, покрытые дорогущей золотой краской. А может, не львы, а драконы. Джош ни тех, ни других сроду не видел.

– Хелло! – машет от дверей харчевни миниатюрная китаянка.

Это одно из десятка английских слов, которые она знает.

– Добрый день, миссис Ли.

– Чаю?

– Спасибо, не сегодня.

Чай у миссис Ли душистый и темный, с привкусом топленого молока. Однажды китаянка из большого расположения угостила Джоша особым чаем из старых запасов – и Джош едва не сблевал. У чая был вкус рыбы и запах ног скотогона Роберта Краули, только что вернувшегося с дальних выпасов. После этого миссис Ли наливала ему только молочный чай и между ними установилось полное взаимопонимание.

Прощай, Шанхай! Здравствуй, улица Независимости. Гори огнем, салун «У Счастливчика Джо»! Кто это у нас? Ага, папаша Бизон.

Бизон ревет и мычит. В салун папаше хода нет. В дверях маячит Одноглазый Фредди, владелец и бармен в одном чрезвычайно масштабном лице. Фредди жует мятую самокрутку, пускает дым через нос. Сизые завитки застревают в жесткой щетине на щеках.

Что у Фредди в руках? Увесистая дубовая палка.

Сперва Одноглазый хотел назвать салун «У Красавчика Фредди». Но его отговорили, указав на очевидную несообразность. Пришлось остановиться на Счастливчике Джо. Кто это такой, не знала ни одна живая душа, включая Фредди.

Бизон ревет. Бизон качается на нетвердых ногах. Ломиться внаглую он пока не решается. В кудлатой башке осталась толика соображения. Фредди есть Фредди, а палка есть палка. Соображение ведет бой с желанием добавить. Соображение проигрывает.

Сам справлюсь, говорит Джош тахтону. Не лезь.

«Да уж постарайся.»

Джош кивает Фредди из-за спины Бизона. Хватает папашу за шиворот, оттаскивает от салуна. Бизон соображает с трудом, поэтому не сопротивляется. Но тащить его все равно тяжело: экая туша!

К счастью, поилка для лошадей недалеко.

С удовольствием, чистым как слеза младенца, Джош макает папашу мордой в поилку. Хотел выпить? Пей! Бизон булькает, суматошно машет руками, будто собрался взлететь. Двери салуна содрогаются – там, поперхнувшись дымом, хохочет Одноглазый.

Джош извлекает папашу из поилки. Тот тоже кашляет. Они с Фредди перхают наперебой, давятся, утирают слезы, а потом Бизон требует с убедительностью судьи, назначающего порку незадачливому курокраду:

– Еще!

Еще так еще. Джош не против.