— Ваша светлость, наши промышленники никак не могут согласовать с вашим Комитетом по импорту условия поставок французских товаров, — сканудил Педигрю во время аудиенции.
— Барон, так у вас цены слишком дорогие для нашей бедной страны.
— Но мы же можем предоставить вам кредиты на эти закупки. Поверьте, другие малые страны никогда от таких кредитов не отказывались.
— Увы, но пока идёт становление, мы живём по средствам. Так что потерпите до лучших времён, они скоро настанут.
Франция сейчас погрязла в новой военной доктрине, провозглашённой Наполеоном. Армия реконструируется и довооружается для того, чтобы в будущем дать отпор Пруссии, когда петух клюнет. И даже называется "лучшей армией всех времён". Солидные бронзовые дульнозарядные пушки и игольчатые ружья самого Шасспо. Ну и, естественно, митральезы, которыми нужно научиться пользоваться толком, а не абы как.
Лягушатные дипломаты, орудующие в Вене, пока о передаче или продаже Трансильвании даже не заикаются (или их шёпот не слышен). Единственное, чего они за это время добились, так это то, что Австро-Венгрия, наконец-то, признала независимость нашей страны. Империи пока не до нас, мелкопузых, у них решается вопрос о предоставлении Хорватии статуса внутренней автономии и передаче её (со Славонией и Далмацией) той же Венгрии. Тогда зависимые именно от мадьяр земли растянутся по всей границе с османами и им придётся первыми принять на себя удар в случае войны с турками.
Ненасытный апрель закончился торжественным въездом в Бухарест двух батальонов дивизии Невского во главе с самим князем. Оказалось, что это своеобразный эскорт для солидного количества мирных приезжих: отца с княгиней Валевской, Шеллера с супругой, четы молодых Спасских (да, Машенька Алексеевна прибыла в гости, оставив своего сына дома, а значит временно) и целого сонма… Ольденбургских. Даже представитель двора Е.И.В., а именно младший Адлерберг, присоединился.
Столица ликовала, но не понимала зачем столь важные особы понаехали и чего они хотят узреть у чёрта на куличках. Впрочем, им и не надо знать подоплёку, считается что чуть ли не все прибыли инкогнито. Сватовство — это не хухры-мухры, а серьёзнейший процесс. Пришлось размещать сию орду в завершённом дворце, который два года назад был ещё старой крепостью. Теперь же в нём и сральники отапливаемые, и электрифицировам за бешенные деньги, и сигнальные электрические звонки повсюду. Даже парк обустроен путём снесения внешней стены и расширения придворцовой территории.
— Ваша светлость, у вас великолепный дворец, — чуть ли не сразу отреагировал великий князь Ольденбургский, — а внутренний комфорт просто потрясает.
Ага-ага, барона Педигрю так потрясло, что он тут же стуканул по телеграфу в Париж. Целая делегация приезжала, чтобы на мой ВДНХ посмотреть. Теперь Наполеону такой же строят по внутреннему наполнению.
— Ваше высочество, жильё экспериментально, инновации испытываю на себе, вдруг что не так, — улыбнулся я, — кстати дворец перейдёт Валерию в будущем, вместе со страной.
Ясен оерец, что планы известны лишь узкому кругу лиц, поэтому откровенные разговоры ведутся лишь приватно.
— Ну, что же, как положено по русской традиции, наш товар — ваш купец.
Вообще-то положено, когда сваты потенциального жениха приезжают к родичам невесты, а не наоборот. Но в Петербурге слишком много глаз. а на отшибе есть возможность сначала дело сделать и лишь потом позволить информации просочиться наружу.
Терезе Вильгельмине Ольге Фредерике Петровне Ольденбургской недавно исполнилось 16 лет. Девушка не только миловидная, но ещё и очень образованная, к тому же напоминает своим весёлым нравом нашу Машу.
— Брат, — шепчу на ухо, чтобы не привлекать внимание, — да ты кажется влюбился с первого взгляда. Уважаю!
— Не с первого, я дотоле видел портрет и фотографический снимок.
Валера по-своему обрадовался, так как наслышан, что наречённая имеет спокойный нрав, а не стервозный. Хотя и внутренне стремается от сурового мезальянса, опасаясь что невеста будет всегда попрекать его этим.
Помолвку назначили на первые дни мая, чтобы не откладывать её надолго. Отец сошёлся с принцем давно, когда возникли общие деловые интересы. Понятно, что оба были изумлены, когда император решил их породнить в политических целях. Царь-реформатор даже цепи Гименея подверг инновации, не пощадив своего роственника. Впрочем, Пётр Георгиевич не очень-то ерепенился. Всё-таки в будущем его младшая дочь могла стать королевой балканской страны, а это огромная перспектива. А для Васнецова-старшего вообще в радость породниться с потомками императора Павла Первого. Да и младший сын станет королём взамен нынешнего господаря, только пока запрещено этим хвастаться.
— Владимир, а ты не знаешь прибудет ли Боря на торжество?