- Чернов, вы… давно знакомы с моей дочерью?

- Папа! – воскликнула Рита.

Я увидел, как слегка порозовели от смущения её скулы. Но не заметил, чтобы она обиделась на слова отца. Рита по-заговорщицки подмигнула мне.

- Мы с Серёжей познакомились полчаса назад, - сообщила она.

Взяла из рук отца меховую шапку, стряхнула с неё на коврик у двери капли влаги.

- Серёжа к тебе пришёл, а не ко мне, - заявила Рита. – Но я была бы только рада, если бы случилось наоборот.

Она игриво улыбнулась, вновь чиркнула кончиком мизинца по виску.

Профессор взглянул на свои ноги: на выглянувшие из дыр в носках большие пальцы с квадратными жёлтыми ногтями. Нахмурил брови. Сунул ноги в потёртые тапки со стоптанными задниками.

Поднял на меня слегка рассеянный взгляд.

- Ко мне? – переспросил он. – Зачем? Надеешься, что я исправлю тебе оценку? И не мечтай…

Баранов замолчал, чуть склонил на бок голову.

- Погоди-ка, Чернов. Я же тебе сегодня поставил «отлично». Разве не так?

Профессор расслабил узел на своём галстуке.

- Всё так, Виктор Константинович, - сказал я. – Я не оценку у вас пришёл клянчить. Хочу перед вами покаяться.

Баранов удивлённо изогнул брови.

- Даже так? – сказал он. – Ну-с, кайтесь. Послушаю вас.

- Папа!

Рита вскинула руки.

Края её халата вновь разошлись, продемонстрировав мне и профессору усеянную родинками ложбинку на женской груди.

Рита тут же спрятала её под одеждой.