Мраморов кивнул.

Красильников вытянулся по струнке и ответил:

- Будет исполнено, товарищ бригадир!

Лена одарила варщиков крема суровым взглядом и выбежала из кухни.

Я положил на клеёнку очередную розу. Окинул взглядом разложенные на столешнице цветочные бутоны из крема. Прикинул, что примерно треть всех роз уже готова (и всего за четыре часа). Подумал, что следующая роза – последняя в этой партии. Сделаю её, и понесу всё партию в холодильник.

***

За час до полуночи Котова отчиталась, что первые шесть тортов покрыла глазурью (занятые до недавнего времени лишь мытьём посуды Кирилл и Артур приступили к своим непосредственным обязанностям). Перечислила количество залитых кремом тортов и остывавших на столах и на кроватях в четыреста тринадцатой комнате коржей. Я кивнул. Положил на клеёнку жёлтый цветок орхидеи. Прикинул, что работа кондитерского цеха двигалась с небольшим опережением графика. Прикрикнул на увлёкшихся разговорами Мраморова и Красильникова. Взглянул на циферблат наручных часов – покачал головой. И тут же услышал голос бабы Любы.

- Чернов, ну и разошёлся ты со своей бандой! – сказала Любовь Фёдоровна.

Я обернулся – увидел на пороге кухни вахтёршу.

Баба Люба поправила лежавший на её плечах серый платок и заявила:

- От запаха ваших пирогов сегодня никакого житья нет.

Вахтёрша покачала головой.

- У всего общежития животы урчат, - сообщила она.

Красильников хохотнул; но он тут же умолк, заметив строгий взгляд вахтёрши.

- Чернов, - сказала баба Люба. – Мальчишки жалуются, что твои бандиты никого вечером на кухню не пускали. Говорили, что ты им даже воду на чай вскипятить не разрешил.

Я покачал головой и ответил:

- Наврали они вам, Любовь Фёдоровна. Ставили чайники на плиту. Двое. Я сам видел. Чуть не опрокинули кастрюлю с кремом. Поэтому я и ввёл на кухнях комендантский час.

Баба Люба сощурила глаза.