Котова ткнула его локтем в бок – Вова скривил губы, прижал ладонь к рёбрам.

Пашка Мраморов взглянул на своего рыжего приятеля, хмыкнул.

- Всё верно, - сказал я. – Как и у всякого работодателя, у меня для вас припасены кнут и пряник. Напоминаю, что пряником для каждого из вас будут тридцать не облагаемых налогами советских рублей. Вы получите их завтра вечером, когда мы выполним план работ. А в качестве кнута…

- Чёрный нам уши на затылке завяжет, если не справимся, - сообщил Красильников.

Никто из комсомольцев не отреагировал на его шутку улыбкой.

Котова устало вздохнула, покачала головой.

- В общем, - сказал я, – кнут у меня тоже есть. Помните об этом. Я ещё вчера вам говорил, что халявы не будет. А будет упорный и напряжённый труд, бессонная ночь и много-много тортов. Сейчас у вас есть последняя возможность отказаться от работы без карательных мер с моей стороны…

- И профукать три червонца… Ой!

Вова снова схватился за бок, одарил Котову взглядом обиженного кота.

Лена прижала палец к губам и цыкнула на Красильникова.

- Кто решил, что покинет сейчас нашу бригаду? – спросил я.

Скользнул взглядом по лицам студентов.

- Говорите, не стесняйтесь.

Кирилл и Артурчик покачали головами.

Их жест скопировали Вася Ковальчук и оба его земляка из группы «лётчиков».

Пашка Мраморов и его сосед по комнате шахматист пробормотали, что они готовы к работе.

- Фиг я отдам кому-то свои денежки, - сказал Красильников.

- Мы будем работать, - заявила Котова.

- Прекрасно, - сказал я. – Тогда больше не теряем время на разговоры. За работу, товарищи!

Я хлопнул в ладоши – строй студентов-комсомольцев распался.