— Ну тут всё просто. Раньше я летал, и для меня это было прямо-таки вау, а сейчас…

Это уже обыденность. Жаль, когда чудо становится повседневностью. Ты перестаёшь его ценить.

Я бросил взгляд и увидел, что балкон шёл почти по всей длине стены этого дворца, и с него был ещё один выход, но уже в другую комнату. Через дверь с окнами я мог разглядеть аккуратный кабинет, где всё было разложено по полочкам, и вещи не валялись на полу. А здесь, как я понимаю, Ки занимается, да?

Я осторожно толкнул дверь и прошёл внутрь, оглядевшись.

Аккуратно. Ничего лишнего, ничего ненужного. Шкафы, тумбочки, стол — всё было создано для работы, сразу видно. А ещё здесь было немало картин. Удивительно, но в комнате Ки картин не было, а здесь были, видимо, для рабочего настроя. Я пробежался по ним взглядом…

Пока не встретился им с Ки.

Нарисованной Ки.

Почему-то я даже и не обратил сразу внимания на огромную картину, что висела напротив стола и занимала всю стену. Малышке Ки было на ней что-то около четырнадцати лет. Юная, уже с улыбкой девушка, которая смотрела на меня со взглядом человека, который мечтает увидеть весь мир. Красиво нарисовали…

— Это не Киаолиан, — раздался голос за моей спиной.

Моя реакция была понятной и мгновенной.

Крутанулся на месте, уже выхватив меч, чтобы через мгновение кончик лезвия был направлен на человека, смерть которому я желал всем сердцем. И сейчас это желание хлынуло мне в голову с новой силой, да такой, что я был готов взреветь и, не думая о последствиях, броситься вперёд. Я даже шагнул вперёд, но остановился благодаря стараниям Люнь, которая рвала мне мозг коготками.

Меня слегка трясло, но тем не менее меч медленно вернулся обратно в ножны в то время, как Вьисендо медленно отпустил рукоять меча, который до сих пор покоился в ножнах. Гнида, специально меня провоцирует же, сука.

— Вижу, ты борешься, — произнёс Вьисендо прохладно. — Это похвально. Но тщетно надеяться, что сможешь контролировать это состояние. Если оно началось, то уже не закончится, пока ты не…

— Мне плевать, — перебил я его, с трудом выговаривая слова. — Ты ведь знаешь, зачем я здесь, верно?

Вьисендо не ответил, медленно прошёл вперёд, обойдя меня по кругу и подойдя к столу, после чего, стоя уже спиной ко мне, произнёс.

— Девушка на картине, которую ты видишь — это моя дочь, Тимо. Ей было тринадцать. Удивительно похожа на Киаолиан, не так ли?

— Её имя Ки, ты, выродок обоссаный, — прошипел я.

— Было Ки, теперь…

— Ты даже не её отец, так что завали хлеборезку.

Вот здесь он сразу не ответил.