Вот здесь Вьисендо уже сдержал маску спокойного и вежливого человека, лишь бросив на меня красноречивый взгляд.

— А это мой брат, — невозмутимо ответила Ки. — Я его не стесняюсь.

— Как скажешь, Киаолиан, — кивнул он. — Я приказал приготовить…

— Мы не голодны, — сразу же обрубила она.

— Конечно, но если…

— Мы придём, — кивнула она и посмотрела на дверь, намекая Вьисендо свалить нахер.

Его просить сто раз не пришлось. Одарив её улыбкой и не взглянув на меня, он спокойно вышел из комнаты, закрыв за собой дверь под парой наших недовольных взглядом.

Вот если бы Ки всегда так относилась к нему: презирала и ненавидела, было бы очень круто. Но, к сожалению, она слишком много провела с ним времени. А когда тот вышел, её живот и вовсе жалобно забурлил, из-за чего она посмотрела на него и вздохнула.

— Кушать хочу.

— Ты же отказалась, — напомнил я.

— Да знаю я, знаю… — вздохнула Ки и направилась в одну из прилегающих комнат к её покоям. — Я скоро вернусь.

— Ага…

И я остался один посреди её комнаты.

Большая, больше, чем у некоторых дома. Тут один зал чего стоил, от которого шла тройка ступенек в другую его часть, где стояла громадная кровать со шторами. Повсюду были мягкая мебель, подушки, тумбочки, шкафы с книгами, туалетный столик…

Я пробежался по нему взглядом: сверху донизу он был просто завален косметикой от духов до всяких пудрениц и кисточек. Тут же рядом лежала груда всяких одежд. Я носком подцепил одну: ханьфу из такой ткани, что можно было купить целый дом на деньги, сколько это стоило.

Пройдясь по всему помещению, я вышел на балкон, с которого открывался вид на город.

— Высоко… — пробормотал я, окидывая столицу одной из величайших империй этого мира с высоты птичьего полёта. Дворец был настолько высоким, что его шпили касались облаков, а комната Ки располагалась почти на самом верху.

— Красиво… — пробормотала Люнь. — Представь, каждый раз просыпаться и видеть перед собой такую красоту?

— Быстро надоест, — покачал я головой. — Такой вид нужен лишь для того, чтобы изредка смотреть на него и чувствовать воодушевление. Будешь смотреть на него чаще, и привыкнешь, из-за чего он уже потеряет свою привлекательность.

— Ты прямо-таки философ… — хмыкнула Люнь.