Нет-нет-нет! Это точно уже проекция моего сознания: то, что я собираюсь сделать с Исаевым. Я долго думала об этом перед сном, и сейчас мозг не хочет слушаться, подсовывая мне невинные, лишенные эротизма картинки. Силюсь снова вызвать красоты Леоруха, высокие горы с вершинами, ласкающими небеса, но все бесполезно. Понимаю, что проснулась окончательно, и все попытки удержать будоражащую воображение страсть тщетны и напрасны. Так точно в универ не попадешь.

Беру телефон в надежде увидеть сообщения от Макса, но мой начальник молчит. Оскорбился в лучших чувствах? И что теперь делать?

Глава 23

Сегодня четыре пары. Первые две еле высиживаю, борясь со сном. Благо Дашка постоянно пинает в бок, как только моя голова оказывается в критической близости от блока с записями. Признаться, история экономических учений и теория организации и раньше были для меня скучны донельзя, а теперь воспринимаются вовсе как что-то чужеродное и противное моему организму.

Пью кофе из автомата на каждом перерыве, однако помогает мало.

Девчонки поддевают добродушно, что я наотмечала днюху бабулиной настойкой. Был чаек, да не тот… Знали бы они, какие события последовали за этим напитком, хоть и несработавшим, как ожидали родные, – не поверили бы. Да и я не расскажу. И дело не в семейной тайне, тщательно охраняемом секрете. Кто поверит? Пока сам, на своей шкуре, все не прочувствуешь, трудно осознать, что Тривинд реален.

Разговоры про Макса пытаюсь пресечь, да и говорить не о чем. Он молчит как партизан. К большой перемене я не только перестаю проверять телефон, но и надеяться на ответ. Сожалею не столько о зайце (хотя это подарок от девчонок, все равно обидно его потерять), сколько об упущенной возможности причислить Исаева к Ордену.

Да и сон этот подливает масла в огонь. Такой живой и осязаемый, словно все происходило на самом деле. Если мыслить логически, то подсознание могло мне подкинуть Александра или загадочного Максимилиана в качестве объекта для похотливых грез, потому что из Стражей только с ними я могла замутить в Тривинде. Остальные члены Ордена женаты. Не сбрендила же я окончательно, чтобы крутить роман с семейным человеком. А впрочем, да, реально тронулась умом, раз рассматриваю и анализирую сон как нечто грядущее и имеющее место быть.

– Репка, репка, я горох! – вырывает меня из тяжелых размышлений Дашка.

– Чего? – переспрашиваю я, не поняв, что она хочет.

Мы сидим в столовой на большом перерыве между парами. Ловлю себя на том, что застыла с ложкой в руке, так и не притронувшись к супу.

– Вас вызывает Таймыр, – добавляет подруга, и девчонки хохочут.

– Зотова, на фиг ты себя притащила? Спала бы себе, – солидарна с Дашкой вся наша компания.

– Угу, чтобы прогулы влепили, – вздыхаю. – У Мормоновны потом автомат не получишь.

– Спеклась девочка, – ехидно улыбается Фролова.

Показываю ей язык и отворачиваюсь к окну. Пару дней назад был мороз, а сегодня ощутимое понижение температуры. Обещают сильный снегопад, но пока всего лишь пасмурно. От таких погодных перепадов у мамы обычно гудит голова, видимо, и я унаследовала ухудшение самочувствия. Если добавить к перепадам мои прыжки сквозь пространство, становится ясной причина моего сонного состояния. Организм не справляется, требует разгрузки, как эмоционального, так и физического отдыха.

– Глаш, ты только не дуйся. Я чисто по дружбе.

Знаю эти интонации в голосе подруги; наверняка намеревается отсыпать чуток гадостей.

– Ну? – жду, что еще скажет. Если опять про Исаева, придется разыграть обиженную добродетель. Вот Вильф бы враз сориентировался, как ей «отомстить». Но у меня нет колючек, а у Дашки – седла. А кнопка на стул, как заменитель, – слишком жестоко для этого мира. Не поймут. Эх…