Жанна бережно переложила его в шкатулку: — Как бы не потерять дорогую сердцу вещицу.
Настроение было безмятежное, умиротворенное. Хотелось улыбаться и всех любить. Лара любовалась хозяйкой. Она тоже была спокойна, радовалась, что у Жанночки все хорошо.
Марина уже не удивлялась изменениям, произошедшим в Жанне. Решила, что это позитивный результат лечения. А еще она была полностью поглощена своими чувствами, развивающимися стремительно и захватывающими ее без остатка.
Жанну вполне устраивало погружение в себя подруги. Не придется отвечать на ее любопытные вопросы. Да, собственно, и отвечать было нечего в случае чего. Ведь ничего в сущности не произошло. Жанна была спокойна, думала о вчерашней встрече с Марком без волнения. И уже не пыталась разгадать загадку своего необычного поведения, да и вовсе не задумывалась об этом. Хотя не отрицала, что три дня до следующего сеанса — слишком большой срок.
Вечером всей семьей нагрянули Андрейцовы. С ними была и Ксения Петровна. Она, обняв Жанну и внимательно осмотрев ее, отправилась помогать Ларисе, растерявшейся неожиданному появлению гостей и снующей по кухне, собирая к столу.
— Успокойся, Лара. Присядь. Расскажи мне о Жанночке. Как она?
— Ой, я последние дни не могу на нее нарадоваться.
— А что так?
— Буравский убедил ее пройти курс лечения у психотерапевта. Так вы не поверите, она буквально после первого сеанса изменилась до неузнаваемости. Прямо ожила. Смотрю на нее, и сердце радуется.
— А что это за терапевт?
— Достаточно известный специалист. О нем только хорошие отзывы. Буравский сказал, что с трудом уговорил его взять Жанну. Очередь к нему на месяцы вперед.
— А что он молодой, старый?
— Какое это имеет значение. Лет сорока или типа того.
— И как Жанна, хвалит его?
— Особенно ничего не рассказывает. Но я по ней вижу результаты сеансов. Да ее будто подменили.
— Ну да, ну да, — Ксения Петровна как-то странно отреагировала на рассказ Лары, даже будто расстроилась, чем ее очень удивила.
А в большом зале творилось что-то невероятное. Данила, уже большой и очень красивый мальчик, устроил настоящий кавардак в комнате. Его удивляло такое огромное пространство и возможность беспрепятственно передвигаться по нему без опасения на что-то наткнуться.
— У нас тесновато, — объясняла Анита, вот он и разошелся на просторе. — Даник, уймись. Но малыш словно не слышал увещевания матери. Антон спокойно взял его на руки, усадил к себе на колени и что-то нашептал ему на ухо. Мальчик выслушал его, кивнул головой и, подойдя к Жанне, серьезно спросил:
— А можно я порисую? У вас есть карандаши или краски?
У Жанны заблестели глаза: