Глава 39

Встреча в кафе оставила тяжелый осадок. Жанна, научившаяся владеть собой, была раздосадована тем, что вновь ощутила трепет сердца. Она вспоминала первое впечатление о незнакомце. Прошло больше года. Неужели он все это время думал о ней? Отметила про себя, что ей приятна его настойчивость. И тут же одернула себя:

— Надо смириться! Я не смею подвергать его смертельной опасности. Нельзя начинать все сначала. Смогла же я устоять перед Дмитрием. Сумею устоять и сейчас.

Вспомнились слова экстрасенса о возможности последующих перевоплощений. Они заставляли задуматься. Наверняка, так и есть. Это как раз то, что требуется от нее, — не допустить нового перехода проклятия к следующему, пятому поколению. В этом Жанна видела свою миссию, поэтому смирилась с мыслью, что ей не дано стать матерью. Может быть, поэтому дочке ее не суждено было родиться? Ведь ее ожидала бы такая же мучительная жизнь, как у нее самой.

— Надо смириться, — как мантру повторяла несчастная женщина в надежде, что многократно повторяемое заклинание, заключенное в эту звуковую вибрацию, укрепит ее внутренний потенциал, одухотворит ее помыслы и станет мощной силой, способной освободить мир от злой силы.

Таинственная и не совсем понятная карма пугала своей магической силой, вселившейся в нее без ее ведома. Освободиться самой и избавить от зла других — вот ее главное предназначение. Поэтому в слова о необходимости смирения Жанна вкладывала надежду: она предотвратит следующее воплощение черной души ценой своего одиночества.

Встреча с незнакомцем — испытание, посланное ей свыше. Надо смириться…

Так думала несчастная женщина, приближаясь к дому. Она была настолько увлечена мрачными мыслями, что не слышала шагов позади себя.

Вдруг кто-то резко схватил ее за локоть и попытался выхватить сумку. Жанна отшатнулась. Первым желанием было бежать без оглядки от нападавшего. Она пробовала высвободиться из его цепких рук. Грабитель не отпускал ее.

— Сама цацки снимешь или помочь? — голос был хриплый, смрадное мерзкое дыхание было невыносимым. Он сильнее сжал ее локоть: — Чего телишься? Ждешь, когда подпорчу твои ушки и горлышко? — В его горле заклокотало нечто похожее на смех. Свободной рукой он нащупывал серьги в ее ушах. От страха у Жанны пропал голос. Она сделала еще одну попытку, чтобы освободиться, но резкое движение только усугубило ее и без того плачевное состояние. Ухо пронзила острая боль — застежка от серьги не поддавалась. Казалось, еще мгновение и грубые лапы мерзавца просто вырвут сережку вместе с мочкой.

Но тут он неожиданно ослабил свою хватку и заорал благим матом. Кто-то заломил его руку, и уже выворачивал вторую. Согнув мерзавца в дугу, спаситель Жанны пинком в причинное место отправил его метра на три в сторону. Тот чуть ли не на четвереньках пытался унести ноги. Когда ему удалось принять вертикальное положение, он со всех ног бросился наутек.

Жанна, буквально оцепеневшая от страха, молча наблюдала эту сцену. Ноги не слушались, хотя мысль уже заработала: — А вдруг этот еще хуже?!

— С вами все в порядке? — спаситель подал Жанне сумочку, брошенную грабителем. И тут она узнала в нем незнакомца из кафе.

— Вы… как здесь?

— Случайно. Зачем-то пошел вслед за вами. И, как оказалось, не напрасно. Я провожу вас домой. Вы не против?

— Н-н-нет, конечно, — она все еще не могла прийти в себя, — хотя я уже почти дома.

— Ну нет. Теперь уж до самой двери.

Жанна во все глаза смотрела на своего спасителя. Постепенно страх отступал. Она успокоилась. И, исполненная благодарности за свое спасение, неожиданно для самой себя вымолвила:

— Я ваша должница. Вы не только спасли меня, но и, судя по всему, из-за меня остались без кофе.

— Но ведь и вы тоже! — он говорил спокойно, задавая разговору непринужденность и простоту. — Может, вернемся в кафе?