Глава 46

— Что? — выдохнул изумленно фээскашник. — «КА-50»? Да вы с ума сошли!

— Ну почему же? В конце концов, это закон рынка. Если есть спрос, должно быть и предложение. И если есть люди, готовые купить три вертолета «КА-50» за очень круглую сумму, то почему бы не найтись и человеку, который согласится эти вертолеты продать? Путешествуют они, как вы, наверное, догадываетесь, тем же способом. В совершенно обычных товарных вагонах.

— А для чего тогда вам требовалось убеждать Щукина? Сделали бы все сами, погрузили бы вертолеты и отправили.

— В этом, разумеется, был свой смысл, — сказал Саликов. — Во-первых, «Черная акула» — машина пока еще достаточно редкая. Нам не продали бы ни одной без приказа Генштаба. Щукин оказал мне любезность, вертолеты были оплачены, отправлены и прибыли сюда две недели назад. Формально представитель части их доставил, а командир части Дмитрий Федорович Муравьев, царствие ему небесное, расписался в получении.

— Кто такой Муравьев? — спросил у Проскурина Максим.

— Командир части, к которой был прикомандирован Алексей, — пояснил тот.

— Как вы понимаете, именно эти вертолеты и стояли в пяти первых вагонах. И отправились в путь, — Саликов снова взглянул на часы, — сегодня днем. Примерно полтора часа назад. Вагоны были прицеплены к товарному составу здесь же, на этом перегоне. Сия операция не заняла много времени и не стоила нам никакого труда. Диспетчеры же уверены, что имела место всего лишь небольшая поломка.

— Судя по всему, получение вертолетов — не основная точка приложения сил Щукина? — сказал Максим.

— Совершенно верно, — улыбнулся Саликов. — Кроме получения вертолетов, Щукин помог и с их доставкой. Именно он отправил на один из таможенных пунктов предписание о том, что состав, а точнее, вагоны с определенными номерами, вскрывать нельзя, в них секретный груз. Согласно этому документу, таможенный досмотр вагоны прошли еще в Москве. Правда, Щукин-то полагает, что в них едут самолеты и бронетехника.

— Вы же сказали, что поезд отбыл из воинской части?

— У самой границы с Таджикистаном состав, отправленный из воинской части, перестанет существовать и появится другой, идущий из Москвы.

— Понятно. А вы не боитесь, что после провала операции с самолетами разгневанный Щукин найдет вас и свернет вам шею? — спросил не без любопытства Максим. Саликов засмеялся.

— Ничуть не бывало, Максим Леонидович. Дело в том, что труп Саликова Алексея Михайловича обнаружат здесь, в этой комнате, обгоревший, но вполне узнаваемый. Представляете, как нам пришлось потрудиться, прежде чем мы отыскали человека, похожего на меня, во-первых, сложением, а во-вторых, внешне? К тому же было много возни с рисунком зубов и пломбами. Мой двойник сейчас лежит вон в той комнате, за спиной, можете полюбоваться. В генеральской форме и при всех регалиях. В моем паспорте, как и в туристической путевке в одну из стран дальнего зарубежья, буква «И» легко превращается в букву «А». Таким образом, гражданин Саликов Алексей Михайлович перестает существовать, а вместо него появляется никому не известный гражданин Салаков и его супруга Салакова Антонина Сергеевна. Капитана Сулимо Бориса Львовича, равно как и ребят, которые стоят здесь, тоже дней пять как не существует в природе. Их всего двенадцать человек, правда, шестерыми нам придется пожертвовать, чтобы убедить комиссию. Ведь Алексей Николаевич помнит, сколько именно человек за ним охотилось. Ну, вот и все. Борису Львовичу и двоим его ребятам остается сесть в вертолет, стоящий на улице, догнать состав и сопроводить его до конечной точки, а мне… мне придется поторопиться, чтобы успеть на самолет, улетающий в Сингапур. Ах да, прошу прощения. — Саликов повернулся к стоящему у стены полковнику. — Я забыл упомянуть еще об одном действующем лице. Нам очень помог Владимир Андреевич Прибылов. Замечательный человек. И очень предусмотрительный. Настолько предусмотрительный, что записывал мои телефонные разговоры с Щукиным и даже завел специальную папочку, в которой собирал компромат как на меня, так и на Щукина. Прибылов побледнел. Он испуганно смотрел на Саликова, а тот, едва заметно улыбаясь, гипнотизировал полковника взглядом, как удав кролика.

— Видите, как Владимир Андреевич на меня смотрит? Реакция системы, обнаружившей вдруг, что ее обманули.