— Товарищ Шапошников, как у нас обстановка на фронте?

— Всё, прорвали фронт, товарищ Сталин! Укрепления успешно пройдены, пусть пока и на отдельных участках! Механизированная группа товарища Рокоссовского постаралась. График наступления выдерживается. Темп даже выше запланированного. Коридор нормальный, фланги обеспечены, резервы уже подтянуты. Тяжёлые КВ с самоходками и штурмовые группы оправдали себя, товарищ Сталин. Всего день, и нет "линии Маннергейма". Пять дней боёв, и впереди уже оперативный простор. Можно вводить в бой и более маневренные корпуса с лёгкими танками, и следом за ними и стрелковые части из второго эшелона.

— Хорошо, Борис Михайлович. Дайте команду на это. Действительно, пусть вперёд выдвигаются другие корпуса. А тяжёлые танки пока попридержите сзади, но так, чтобы в случае чего они немедленно пришли на помощь передовым частям. Только фланги держите. Крепко! И в тылах чтобы был порядок! Безобразия до добра не доведут! Чтобы ни одна финская сволочь не могла устраивать диверсии и нападения. И чтобы окружений не было. Попридержите специальные резервы для этого — десантников, смешанные мобильные группы для прорыва колец окружения.

— Обязательно, товарищ Сталин. И так уж некоторые танковые батальоны, состоящие в основном из лёгких танков, усиленные стрелковыми подразделениями на автомашинах и артиллерией на тягачах, переделанных из лёгких же танков, типа Т-26, да с лёгкими самоходками из бывших Т-37 и Т-38, находятся во втором эшелоне ударных группировок. И задача им поставлена — прийти на помощь передовым частям в случае экстренных ситуаций. Жаль, что не получается усилить их тяжёлыми танками. Понадёжнее было бы.

— Согласен, Борис Михайлович. Вот только одна такая группа у нас. Ударный кулак, и мощнейший. И полностью доказал именно такую целесообразность. Поэтому растаскивать тяжёлые танки не разрэшаю. И другие крупные танковые соединения тоже! — вождь даже немного разволновался. Но потом успокоился и продолжил.

— Ладно, хоть, справились с врагом на Карельском перешейке. А вот на других участках, как нам докладывают, продвижения почти нет. Ни севернее Ладожского озера, ни в направлении на Саллу, ни в Приполярье. Даже при подавляющем прэимуществе наших группировок над финскими. Получается, что у нас почти не имеется боеспособных войск? Да ещё, Лаврентий, сообщают, что и новые тяжёлые танки ломаются слишком часто. Только половина способна хоть на какие-то продвижения.

Наркому, уже как три месяца общего машиностроения, осталось только оправдываться. Хотя, бронетехникой занимались совсем другие люди, но курирование этого направления, так и некоторых других, осталось всё же за ним. Правда, всё, связанное с самолётами, как и прежде, опять же курировал лично сам товарищ Сталин. Само собой, строительство армии во многом висело на начальнике Генерального Штаба. Хотя, на удивление многим, наркомом обороны эти же три месяца являлся главный человек страны. А вот прежний нарком ныне ходил у него, как и некоторые другие товарищи, в заместителях, но первых. И он старался, честно говоря, пуще прежнего. Всё же старой закалки большевик, и весьма преданный партии и социалистическому строю.

А вот флотом плотно занимался нарком Кузнецов, конечно, под присмотром вышестоящих товарищей. Правда, корабли больше крейсера уже не строилось. Что-то было законсервировано, а что-то просто разобрано. Зато на освободившихся мощностях активно строилась всякая морская мелочь и совсем даже не мелочь, но более достойная для будущих боёв. Ведь теперь основное внимание было уделено Северному флоту. Конечно, не были забыты и другие, но на самые передовые позиции выдвигался именно он.

А вот Лаврентий Павлович, в числе прочих, отвечал и за танки и, само собой, за прочую бронетехнику, и, конечно, за их вооружение.

— Так и есть, товарищ Сталин. К сожалению, техника новая, не совсем освоенная. Да и личный состав в нужном количестве не успели подготовить. Вон, пришлось даже частично рабочих и специалистов с заводов призвать и ставить на эти танки и самоходки. К счастью, как раз они и вытянули боевые операции.

— Знаю, знаю, Лаврентий. А нельзя было набрать личный состав из других танковых частей? А то ведь у нас и рабочих, и специалистов, и именно таких квалифицированных, не хватает.

— К сожалению, мы вынуждены были пойти на такой временный шаг. Переучивать долго, товарищ Сталин. Не успели бы. А тут кадры, как раз занимающиеся производством и последующей доводкой выпущенной техники. Лучше просто не найти, товарищ Сталин.

— Ладно, этот шаг оправдал себя, Лаврентий. Справились, танкисты. А вот стрелковые части, Борис Михайлович, помимо Карельского перешейка, воюют плохо.

— Да, товарищ Сталин! К сожалению, пока не совсем получается подтянуть на должный уровень подготовку обычных стрелковых частей. Поэтому и наиболее подготовленные войска, и почти все механизированные соединения, стянули на Карельский перешеек. А в других местах решили особо не рисковать. Сосредоточённым там соединениям на первое время были поставлены ограниченные задачи — лишь бы стягивали на себя финнов и не давали им перебрасывать резервы на другие участки. И, кажется, пока справились. Да и во избежание всякого сформированным там ударным группам Генеральным Штабом было рекомендовано лишь осторожное продвижение вперёд. Само собой, усиленная разведка, в том числе дальняя, прикрытие флангов и первоочередное действие именно частей специального назначения, поддержанных авиацией и артиллерией.