– Ты не дурак, сын. Только иногда, как и все мы, – он моргнул одним глазом и паренёк против воли улыбнулся. – Так почему ты хотел сделать это?

Дима глубоко вдохнул и медленно, подбирая слова, начал говорить:

– Надоело тут сидеть, пап. Надоело, что все ко мне как… к этим… к яйцам кого-то там, иностранца какого-то… относятся…

– Фаберже, – вставил Горец.

– Ага, точно… то нельзя, сюда не ходи, этого не делай… – продолжил сын. – Показать всем вам хотел… что уже… стою чего-то… что могу и сам… что не нужны советы ваши и нотации.

– Тяжело, наверное, осознать, что жизнь не такая простая, как раньше казалось? Что есть ещё и последствия поступков? Мм? Что эти последствия могут больно и по тебе ударить?

Дима оперся локтями на подоконник и склонил голову. В такие моменты он вёл разговор, казалось, больше с собой, сам себе задавая вопросы и сам же на них отвечая. Отец просто направлял в нужное русло.

– Тяжело, пап… – подросток сделал паузу и ещё более тихо продолжил:

– Хам с Гвоздем умерли… по глупости… лотерейщик задрал… не подумали головой и умерли. И я не подумал сразу…

– Земля пухом. И нет, сын. Ты подумал. Но не обо всём. Так ведь?

Дима выдохнул, выпрямился.

– Да, пап… о себе думал. О том, как будет круто вам, взрослым, нос утереть. Ткнуть, вот я какой, смог, – паренёк начал заводиться. – И тебе показать, что я тоже сильный и тоже…

– Погоди, Дима, – остановил его Горец, сбив эту вспышку. – Мне не нужно показывать и доказывать. Таким образом. Любой твой успех, это уже доказательство, что ты сильный и что ты можешь. Просто, не делай, глупостей. Это ведь не сложно, если думать шире, не о только о себе, – он заметил, что сын снова готов возразить и задал вопрос:

– Как наказали?

Дима осёкся. Готовые сорваться возражения так и остались на языке.

– Да как… склад новый строят, "принеси-подай" там. Кирпичи таскаю, убираюсь. Слушаю всякое… с Мятным и Басом ещё… игры и теория… интересно конечно, но задачки потом весь следующий день обдумываю, как решить, – и после короткой паузы тихо добавил. – Мужиков на смене охраны ещё на полторы сотни споранов выставил, не заметили меня, когда через внутренний пост проезжали. И главного их, с должности турнули из-за меня.

– Они же не заметили, их вина, – возразил отец.

– Ты не понял, пап. Там только один проверял, Терех, главный их по смене, сняли которого потом. Я ещё думал, в кунг полезет, найдет меня. Не полез. Остальных не было.

Горец хмыкнул.

– Тогда расплатиться с мужиками нужно. Пятнадцать горошин, значит…