Анриетта была на кухне, в старом платье и красных комнатных туфлях.

— Дай мне поесть, дочка.

Не часто он говорил так мягко. Малуан положил на стол колбасу и сардины и тут только вспомнил, что паштет оставил на плоскодонке.

— Почему ты это принес? — удивилась Анриетта.

— Захотелось колбасы. Мама убирает спальни?

Он съел несколько кружочков колбасы, выпил кофе, потом попросил вина и продолжал есть. Он был голоден. С каждым глотком казалось, что пустота в груди заполняется.

— О чем говорил твой дядя Виктор, когда я ушел?

— У дяди Виктора — одни разговоры.

— Спорю, что он говорил о мехе.

— По его мнению, в нашем положении так не поступают. Он говорит, что для девушки не покупают лису, его жена дождалась своей только после замужества.

— Бедняга! — сказал Малуан.

Хорошо, что жена была наверху и оставила его с дочерью наедине.

— Не покажешь ли мне лису? Вообще все, что мы вчера купили.

Не переставая есть, он пощупал мех, нашел его менее пушистым, чем показалось вчера, и это его на миг огорчило.

— Как долго носится такой мех?

— Может, три или четыре года, если одевать только по воскресеньям. Что с тобой?

— Ничего.

Ничего. Просто невольная гримаса скривила лицо.

— Принести тебе шлепанцы?

— Нет, я должен уйти. Эрнест в школе?