Более привычно было бы, если бы госпожа Монтего принялась холодно цедить слова сквозь зубы или, например, обозвала бы его фонарным столбом для полноты ощущений… Тогда он бы, по крайней мере, вежливо скрежетал зубами и молчал, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Все было бы просто и понятно. А так… К нему в больницу пришла женщина с цветами! Сообразив, что он сидит в постели без пижамной футболки, Габриэль смутился неожиданно для себя самого. Вот болван! Надо же соображать, прежде чем разрешить кому‑нибудь войти! Что теперь делать? Спрятаться под одеяло? Быстро натянуть футболку?..

— В самом деле хорошо? — Дороти окинула его цепким взглядом, от которого лидер Центра летной подготовки с трудом подавил желание нырнуть под одеяло с головой. — Выглядите вы вообще‑то не очень… Доктор утверждает, что вы потеряли много крови, а теперь отказываетесь от проведения части процедур. Почему?

— Я выгляжу "не очень", потому что в моем теле две лишние дырки, — проворчал Дольер. — Когда они заживут, и меня отпустят с больничной койки, я буду выглядеть вполне пристойно.

— Ну да, конечно, — это ему показалось, или она действительно слишком уж легко согласилась? — Где у вас тут можно поставить цветы?

Вот уж поистине вопрос вопросов! Габриэль растерянно огляделся. Палата была не слишком хорошо приспособлена к приему гостей, а тем более — расстановке цветов.

— Сейчас я вызову медсестру, — он активировал сенсор рядом с постелью. — Но вообще‑то это неправильно!

— Что именно? — слегка приподняв брови, осведомилась Дороти.

— Это мужчина должен дарить женщине цветы, а не наоборот, — забывшись, Дольер пожал плечами и тут же оказался вознагражден крайне неприятными ощущениями в поврежденной конечности.

— Вы правы, — улыбнулась госпожа Монтего. — Если меня когда‑нибудь ранят, с удовольствием приму от вас цветы! Но вообще‑то я подумала, что будет очень невежливо не навестить вас в клинике, учитывая, что вы сделали для меня и для всех на "Одиннадцати". Конечно, в связи с обстоятельствами об этом вряд ли будет объявлено публично, но я… просто хотела сказать, что без вас мы бы точно не справились в командном центре. Спасибо вам за все, что вы сделали, и отдельное — за то, что спасли мне жизнь.

Она с удовольствием примет от него цветы! Представляет он себе эту картину, да и удовольствие тоже: все равно что в клетку к голодной тигрице шагнуть, будучи вооруженным всего — навсего охапкой колючих роз! Порвет на куски — и даже не поморщится!.. А вообще, у него, кажется, что‑то со слухом! Или с головой… Или нет: наверное, он без сознания, и ему мерещится, что его навещает Дороти Монтего! Если сейчас она еще подвинется ближе и, скажем, возьмет его за руку, то это точно бред. Ну а почему, собственно, ему в бессознательном состоянии не может привидеться симпатичная женщина, с которой он ради разнообразия не ругается, а общается во вполне приятном ключе?! Вот, пришла, беспокоится о нем, признает его заслуги в спасении человечества в масштабах отдельно взятого ковчега, смотрит как‑то… ласково, цветы принесла, как тяжелобольному…

— Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — заботливо осведомилась Дороти. — У вас такое напряженное выражение лица!

— Я просто подумал, что очень странно продолжать официально общаться "на вы" после всех этих событий в техническом центре… — медленно произнес Габриэль.

— Вы снова правы, — она усмехнулась и провела свободной рукой по волосам, уложенным тщательно растрепанную прическу, которая ей весьма шла. — С удовольствием перейду "на ты".

— Мне, наверное, все это кажется, — понизив голос, поделился с ней своими подозрениями Дольер. — Если сейчас я тебя попрошу взять меня за руку и ты в ответ не дашь мне по физиономии, все происходящее — точно бред!

— Не в моих правилах раздавать пощечины людям на больничной койке, — весело заметила Дороти и, слегка подвинув стул вперед, положила ладонь на кисть его руки.

Все, точно сон! Очень приятный, но, к сожалению, совершенно нереальный. Габриэль слегка прикрыл глаза. Во снах вообще возможно что угодно! Вот он сейчас возьмет и сделает ей предложение, а глупая женщина с готовностью согласится! Они поселятся в новой просторной квартире, он будет каждый день торопиться с работы домой, целовать ее при встрече и, небось, успеет завести с ней троих детей, прежде чем он очнется и окончательно поймет, что все это ему почудилось: и букет, и теплый взгляд, и осторожное прикосновение дрогнувших тонких пальцев чуть ниже его запястья. И он еще Бриану собирался давать советы! Да самому Дольеру нужно открутить голову и хорошенько встряхнуть мозг, чтобы он встал на место!..

— Ну что, вам не удалось уговорить его на процедуры? — тихо поинтересовалась медсестра — они‑то всегда входили в палаты без стука и приглашения! — Понимаете, это необходимо для более быстрого восстановления организма!

— Знаете, я как‑то… Думаю, вы несколько преувеличиваете мое влияние на своего пациента, — пробормотала Дороти. — И вообще, господин Дольер лучше знает, что ему нужно, а что — нет. Раз он говорит…

— Ладно уж, давайте сюда вашу расписку и вашу капельницу! — слабым голосом пробормотал Габриэль.

Крайне приятный бред, но нельзя же вечно предаваться мечтам! Пусть уж колют, а то неизвестно, как далеко он зайдет в этом своем состоянии нереальности!..