— Я бы лучше крысиного дерьма нажрался, чем отправился в такую ссылку, — усмехнулся Роско.

— Это да, тут Дэниел прав. У них там ни утилизаторов, ни нормальной системы освещения, ни источников питания — вообще ни хрена, что мы считаем обычным делом. Ну, ты представь, они рождаются в темноте и умирают в темноте, то от голода, то от холода. Мне их жаль чуток даже.

— Размякаешь, Марстон! — крикнул откуда-то Тай.

— Прямо как твоя мамаша, Фрэнки! — ответил ветеран.

— Захлопни варежку!

— А ты застегни ширинку, имей совесть! — отозвался вместо ветерана Дэниел. Со стороны Тая раздался взрыв хохота — полдня солдат проходил с открытыми штанами, а никто ему не сказал.

— И так что, все, кто там живет — это и есть Стрелки? — не унимался Пиркс. Дэниел слегка позавидовал любознательности паренька. Не каждый готов столько времени выслушивать излияния Марстона.

— Да нет, ты что. Это типа их избранные, самые умелые. Кружок по интересам, ребята, которые Синдикату ну очень хотят отомстить.

— За что?

— А за всё! За маму, папу, бабушку, дедушку и кота Тома. Они пограничников теребят, да только воевать нормально не умеют. Нечем. В тот раз их Карциусы сюда вытащили. Кто в этот раз намудрил, мы ещё узнаем.

«Значит, всё-таки дозрели до открытой войны, — подумал Дэниел. — Сумели как-то сломить контингент войск Синдиката, охраняющий выходы на Четвёртый Уровень. Обошли ловушки и поднялись вверх. Диверсанты произвели десяток синхронных взрывов, оттягивая армию. Открыли дорогу к Центру. И всё это в День Победы, когда народ думает, как бы из пасты утилизатора приготовить праздничный обед. Просто шикарно».

Раскаты выстрелов и взрывов заставили Дэниела занервничать. Марстон тоже навострился. Впереди явно шёл ожесточённый бой. Роско хотелось воспользоваться коммуникатором, вызвать кого-нибудь, узнать, что же всё-таки происходит. Но такие вопросы в военное время уместны так же, как гулящая женщина в церкви. Его руки нашарили на поясе рукоятку клинка, подаренного дядей. Дэниел осторожно вытянул кинжал и рассмотрел, в который раз любуясь причудливой игрой света в каналах на рабочей части. Рукоятку венчал набалдашник, изображавший скалящуюся змею, готовую к укусу. Маленькие красные точки глаз завораживали взгляд.

— Эй, что за ножик? — окликнул Роско Марстон.

— Кинжал, — автоматом поправил солдата Дэниел. — Дядя подарил на шестнадцатилетие.

С припиской «Отец смотрит за тобой». Тогда ещё Дэниел думал, что Дэвид Роско решил в кои-то веки подколоть своего брата. Вот только отец шутки не оценил.

«Дэниел, прежде чем примешь подарок, — сказал он, — послушай: в твоих руках саакский кинжал. Именно такими клинками партизаны перерезали глотки нашим солдатам. Работа очень качественная и редкая. Я не могу сказать тебе, был ли он в деле. Но подумай — хочешь ли ты знать?»

— А, помню, он его с собой долго таскал, — промолвил Марстон, задумчиво вращая кинжал в руках. — Не думал, что решит его тебе подарить.

— Я пообещал, что возьму клинок в свой первый настоящий бой.

— Но мы и до этого дрались, — ухмыльнулся Марстон.

— И то верно, — качнул головой Дэниел, возвращая кинжал в ножны. — Но там мы не сражались за Город и его жителей. Мы просто отправляли мусор в утилизатор. А сейчас…