— Сколько лет ты в деле, старик?

— Люди столько не живут.

Несколько солдат дружно загоготали. Марстон, ветеран Дома Роско, довольно ухмыльнулся. Его лицо напоминало древний свиток: серый, полный шероховатостей, местами уже гниющий и очень, очень старый. Затушив сигаретку, Марстон отправил её в карманную пепельницу-утилизатор, которая тут же напечатала ему новую. Два новичка, Гор и Пиркс, присланные на замену убитым в прошлом бою, надулись от возмущения. Дэниел со стороны наблюдал за дружеской перепалкой бойцов. Он вообще старался не вмешиваться в разборки своих людей. За это его, наверное, так и любили.

Гор не сдавался:

— Что, прятался за чужими спинами?

— А зачем? Мне своей хватало.

Новый взрыв смеха. Унижение новичков — ритуал старый как мир. Дэниел ненавидел его. Синдикат тщательно пестовал в офицерах чувство соперничества, в рядовых же требовалась только дисциплина. Но даже самой дружной семье нужны мелкие ссоры, чтобы поддерживать сплочённость. Непокорные в коллективе долго не задерживались.

Гор начал раздражаться:

— Ты когда начнёшь нормально на вопросы отвечать?

— Когда ты нормально спросишь.

— Сэр, вы давно воюете? — вдруг произнёс Пиркс.

— Вот, уже другое дело! Только ты это своё «сэр» оставь. Мы с тобой пушечное мясо, поэтому обращайся по имени. А «сэркать» с Дэниелом можешь, хоть он этого и не любит.

Марстон повернулся и подмигнул Роско. Над головой мигнули светосферы. Секунду всё живое было погружено во тьму. Дэниел устало махнул рукой — в темноте лицо Марстона превратилось в смеющуюся маску, злую карикатуру на жизнь и радость.

— Я уже сорок лет в деле. Многое повидал. Мне ничего не надо и смерти я не боюсь.

— Если сдохнешь, я обосру твой труп, — гоготнул Тай, хлопнув ветерана по плечу. Марстон притворно вздохнул.

— Ну, сами скажите, как здесь помирать?

— Не жалеете? — осторожно спросил Пиркс.

— Да не особо. Я отдал Дому Роско лучшие годы, и тот отплатил мне сполна. Скажут за мастера Дэниела умереть — я умру. Жалко что ли?

Дэниел потёр виски. Когда Марстон начинал нудеть про долг, его хрен кто мог остановить.

— Вот возьмите другие Дома. Там если солдат со своей девочкой заведут ребёнка, то его хозяева сразу в Приют отправляют, отрывают от родителей. Роско же всегда знали, что солдат лучше сражается, если его дома ждут. У меня пять детей, все обеспечены, все отучились в университетах, все на Синдикат работают, у каждого гражданство. А всё благодаря чему? Благодаря тому, что у Роско голова на плечах есть! Дай Боже этой Семье здоровья!