— Согласен, — произнес Таддеуш. — Вдвоем мы сможем проскользнуть там, где застрянет сотня. Показывай дорогу, Пилигрим.
Вместе они поспешили к лабораторному комплексу, стараясь двигаться так, чтобы их от солдат противника постоянно отделяли стены обломков. Ударной группе оставалось только оттягивать на себя основные силы оживших мертвецов, пока инквизитор и Пилигрим занимались преследованием настоящей цели.
Чего бы ни искал Сарпедон, но оно должно было находиться внутри комплекса. А значит, именно там Таддеуш и мог с ним встретиться.
Возможно, Каррайдин уже был мертв. Возможно, такая же судьба постигла и беспомощного и неподвижного Солана, лежащего этажом выше. Но все это не имело никакого значения. Сейчас было важно только то, что где-то там, внизу, таилось будущее Ордена, заточенное в сочащемся гноем средоточии зла, которое разрасталось, никем не сдерживаемое, в течение десяти лет. Солк, как и горстка его десантников, был все еще жив. Уцелела также б
Лигрис работал под прикрытием боевых братьев, столпившихся с болтерами наперевес в коридоре у него за спиной. Технодесантник вскрыл пульт управления взрывоустойчивыми дверьми и теперь перепаивал провода. При этом он руководствовался выведенным на экран информационного планшета снимком рисунка, сделанного Карлу Гриеном на стене камеры, — эта схема оказалась самой секретной информацией, известной обезумевшему адепту, ключом, отпирающим мощные двери, установленные, когда комплекс поспешно опечатывали.
Пульт управления заискрил, и двери стали со скрежетом расходиться. Задымились заржавленные сервоприводы.
— Цельсь! — прокричал Грэвус, и его отряд нацелил болтеры на открывшийся проход, прикрывая Лигриса, пока тот поднимался и доставал собственный пистолет.
Солк смотрел, как технодесантник готовится войти в место, десять лет назад чуть не погубившее капитана Корвакса.
На втором подземном уровне от пола, съеденного кислотой, осталось только кольцо почерневшего металла. По центру повисла огромная сфера, которую пол должен был делить пополам. Между покрывавшими ее заржавленными железными пластинами пульсировала мертвенно-бледная гниющая, склизкая плоть. В воздухе сферу, непрерывно поливавшую нижний уровень грязным дождем, поддерживала сеть сочащихся сукровицей сухожилий.
Именно там, в самой глубине лабораторного комплекса, вышли из строя хранилища и поджидало самое худшее зло. Разлившиеся мутагены сплели из образцов тканей плотное пульсирующее одеяло, покрывавшее все вокруг. По нему, будто по воде, пробегала рябь. Чирьи размером со взрослого человека гейзерами выбрасывали в воздух горячий гной. Остатки биоконтейнеров казались островками, окруженными кровоточащей, покрытой струпьями плотью и корчащимися протоконечностями.
В самом центре, нарушая поверхность маленького озерца грязной крови, струящейся из сферы, возвышалась небольшая конструкция, которая, как догадывался Солк, представляла собой контрольную рубку или техночасовню. По полу змеились отходящие от нее толстые кабели, но окна, некогда позволявшие оглядывать весь этаж, густо заросли грязью.
Испивающие Души смотрели вниз, стоя на узком выступе крошащегося металла, выходившего из стены возле наклонного коридора. Звуки сражения, доносившиеся с верхнего этажа, напоминали о том, что мешкать нельзя: скоро мутировавшие твари могли прорваться вниз, зажать их и уничтожить.
Солк бросил взгляд на Грэвуса. Энергетический топор ветерана, крепко зажатый в мутировавшей руке, все еще шипел и потрескивал, сжигая кровь, покрывающую лезвие.
— Другого пути-то все равно нет, — просто произнес Грэвус.
— Согласен, — откликнулся Солк. — Лигрис?
— Вам понадобится моя помощь внизу, — кивнул технодесантник.
— Паллас, — сказал Грэвус, — оставайся здесь. Кто-то должен подняться наверх, если мы потерпим поражение. Пусть Сарпедон уводит всех, кого только сможет, если мы ничего не найдем или не сумеем вернуться. И в любом случае нам понадобится кто-нибудь, кто сможет нас залатать после всего этого.
— Вы, главное, не забудьте притащить все оторванные куски, чтобы мне было что штопать, — ответил Паллас.
Грэвус улыбнулся, перехватил топор обеими руками и прыгнул вниз.
Сарпедон увидел падающую темную звезду, слезящийся пагубой всевидящий глаз, опускающийся с неба. Что бы это ни было, оно искажало весь мир вокруг себя — даже на первый взгляд командору показалось, что оно обладает ужасающей мощью.