Об инкубах и суккубах я и раньше слышала. Точнее, читала и в кино видела. Не везде о них одно и то же рассказывают, но сводится всё к тому, что они, во-первых, демоны-соблазнители, а во-вторых, питаются жизненными силами своих жертв. Всё, как в моём случае. Получается, я заключила с этим демоном что-то вроде сделки и подписалась под ней каплей своей крови. С него – отсутствие у меня воспоминаний о Пашке, с чем этот обаятельный чёрт успешно справлялся. Ну а с меня, получается – моя бессмертная душа. Да уж, загадала желаньице, ничего не скажешь.

И так выходит, что я свою часть сделки не выполнила, потому что доесть меня этот коварный тип не успел, и соглашение на этом оказалось расторгнутым – про Пашку-то я вспомнила в итоге. Осталось только выяснить, правильно ли я всё поняла. Поди разбери, что там у этих демонов на уме. И надо как-то решать эту проблему, потому что нехорошо пользоваться гостеприимством добрых людей дольше необходимого. Не могу же я всю жизнь провести непонятно где в компании призрака, ведьм и прочих неведомых соседей, которых в принципе существовать не может.

– Тебя отсюда никто не гонит, – послышался сбоку знакомый голос.

Я открыла глаза и повернулась к Злате, которая, помимо всего прочего, оказывается, ещё и мысли читать умеет. Добраться до заколдованного дивана мне недостало сил даже после завтрака, поэтому я всё ещё сидела на полу, прислонившись к стене, а рядом со мной со скучающим видом почёсывал свою седую бороду призрак Василий.

– Вы говорили про магию, которая во мне… – обратилась я к ведьме, удобно расположившейся в кресле, до размеров которого немыслимым образом сократился диван, будь он трижды неладен.

– Об этом я и пришла с тобой поговорить, – кивнула Злата, глядя на меня так пристально, словно пыталась увидеть что-то внутри, а не снаружи. – Что ты знаешь о своих предках?

– Им на меня плевать с высокой колокольни.

– Я не об усыновителях твоих говорю, а о настоящих родителях, их родителях, родителях их родителей и так далее, – нахмурилась она.

– Чего? – я тоже нахмурилась, а Василий присвистнул и превратился в слух. Буквально. Только что рядом со мной сидел безобидный старичок, а теперь вдруг вместо него в воздухе замаячило ухо размером с корыто, на что Злата не отреагировала вообще никак. Я бы тоже не стала обращать на это внимания, если бы зрелище не получилось до отвращения натуральным. Скривилась и сдвинулась немного в сторону, чтобы оно хотя бы меня не касалось.

– Ясно. Ты не в курсе, – ведьма недовольно поджала губы, откинулась на спинку кресла-дивана и постучала пальцами по подлокотнику. – Ну а о подруге своей ты что знаешь?

Я предпочла промолчать, подозревая, что снова продемонстрирую свою неосведомлённость в том, что эта черноволосая дама явно считала очень важным. Ухо тем временем подкралось поближе к ней и сразу же получило затрещину по хрящу сверху.

– За что?! – возмутился Василий, приняв прежний облик и обиженно выпятив нижнюю губу.

– За неуместные шутки, – пояснила Злата. – Кыш отсюда, пока я Порфирия не позвала!

Призрак показал ей язык, проворчал что-то про недостойное обращение с почтенными стариками и растаял в серебристой дымке, осыпавшейся на пол горсткой сразу же исчезнувших блёсток.

– Зачем вы с ним так? – насупилась я, и в зелёных глазах ведьмы промелькнуло удивление. Видимо, я слишком быстро смирилась с существованием призраков, потому что другого объяснения для её реакции у меня не нашлось.

– Ну, если ты заступаешься за неупокоенных духов, хотя сама даже на ноги встать не можешь без посторонней помощи, значит, я в тебе не ошиблась, – усмехнулась она.

– А вы считаете, что раз вы сильнее, то вам всё можно?

– Я не только сильнее, Ирина, но и старше на несколько столетий, так что в споре с Васькой, кто из нас кого должен больше уважать, я определённо выйду победительницей.

– Дедовщиной попахивает…

Понимание, что я уже второй раз ни с того ни с сего начинаю хамить этой вроде бы доброй и гостеприимной женщине, немного запоздало. Злата снова посуровела, но в этот раз хотя бы не собралась уходить, как случилось при первой нашей встрече час назад. Она просто несколько минут молча сверлила меня сердито-убийственным взглядом, а потом сокрушённо покачала головой.