– Не погнушаюсь, – подтвердила ведьма и улыбнулась ещё шире. – И да, демоны иногда выбираются в Явь, хотя делают это крайне редко. Но ты была за барьером, поэтому слышала их со стороны Нави.

– Не думала, что это так неприятно, когда кто-то читает твои мысли, – скривилась я, окончательно запутавшись в её теории совмещения миров.

– Я обязана понимать, чего от тебя ждать. Если ты дашь клятву, в ментальном контроле не будет необходимости, и я оставлю все твои мысли тебе. Ну а до тех пор придётся потерпеть.

О, а вот и мелкий шантаж. Хочешь свободу мысли – откажись от свободы передвижения. И очень вовремя это всё – жертва напугана, измучена и ничего не понимает. С другой стороны, а что мне терять? Если всё это происходит со мной на самом деле, то в этом маленьком мирке под защитой ведьмы мне действительно будет лучше, чем там, где я никому не нужна, кроме Наташки. А если я схлопотала раздвоение личности и нахожусь сейчас на перепутье между нормальностью и безумием, то от меня в этом случае вообще ничего не зависит. Доктора меня вылечат, и клятва, данная вымышленной ведьме в состоянии глубочайшей неадекватности, потеряет свою силу и смысл.

– Хорошо, я клянусь, что останусь здесь и не буду предпринимать попыток сбежать, – я шмыгнула носом и честно посмотрела в глаза собеседницы.

– Навсегда останешься, – уточнила она.

– Угу.

Злата развернула пергамент, который в длину оказался чуть больше полуметра, и растянула его вертикально перед моим носом. Я бросила на древний документ быстрый взгляд и резко села, изумлённо выпучив глаза.

– Это что, кровь?

– Да, этот документ подписывается кровью. Символы в большом кругу сверху содержат в себе смысл клятвы. Видишь толстую линию, которая расходится вверх на три тонких? Этот символ означает путь магии. Маленькие значки вокруг пути символизируют верность, преданность, послушание, покорность и самоотдачу. В древности такой договор заключался на период обучения между колдуном или ведьмой и их учениками. Я внесла небольшие изменения, потому что у Ивилириона другое назначение. У здешних обитателей нет учеников, преемников и последователей. Оставив под этой клятвой свою кровь, ты отдашь свой жизненный путь не мне или кому-то ещё, а всему этому миру. Если бы ты заключала этот договор со мной, в центре круга располагалось бы моё имя, а здесь стоит знак Ивилириона.

– Это вот этот вот треугольничек с кляксой внутри? – сощурилась я, разглядывая рисунок.

– Это не клякса, а капля крови.

– Вашей?

– Да, моей, но это не значит, что я намерена взять тебя в рабство, – начала раздражаться Злата.

– А вот эти вот все отпечатки? Это всех, кто здесь живёт?

– Да. Всех, кто когда-либо принимал решение здесь остаться.

– А были такие, кто рискнул отказаться?

Меня снова начало заносить, но это получалось как-то неосознанно. Вроде ведь уже решила, что останусь, но нет, почему-то моё подсознание упорно пыталось вывести ведьму из себя. Злата на мой вопрос отвечать не стала, но я ответа и не ждала – не хотелось убеждаться в том, что она способна прикончить глупца, вздумавшего пойти наперекор её желаниям и принципам.

– И все эти люди здесь живут? – уточнила недоверчиво и, поморщившись, потыкала большим пальцем правой руки в сочащуюся ранку от гвоздя на левой ладони.

– На самом деле их не так уж и много, – успокоилась Злата, удовлетворённо наблюдая за тем, как я оставляю свой отпечаток рядом с другими. – Со стариками ты, насколько мне известно, уже познакомилась. Их шестеро. Есть ещё Марта. Она из своего жилища никогда не выходит, но это не мешает ей пудрить мозги остальным. Степана ты видела. Он у нас тут единственный мужчина в расцвете сил, и на нём, соответственно, вся мужская работа. Сестрёнки Ася и Яся тоже на подхвате – прибраться, завтраки-обеды, стирка, ну и прочее хозяйство. Они близняшки. Яся, кстати, тебе завтрак приносила. Ну и Василий, который всего лишь дух, что освобождает его от клятвы, но покинуть Ивилирион из-за барьеров этот несносный призрак всё равно не может.