* * *

Вы бы выгнали среди ночи на улицу демона-искусителя, в которого влюблены по уши? Я выгнала. Прямо так ему и сказала: «Пошёл вон из моей квартиры!» И рукой направление указала – вниз по лестнице. Он вышел, а я шмыгнула внутрь, заперла дверь на замок, привалилась к ней спиной и прижала руки к груди, чувствуя, что моё сердце вот-вот из неё выскочит.

Нет, ну это сколько наглости надо иметь, чтобы обосноваться в моём жилище, пока я маюсь в плену у бессмертной ведьмы, куда по его же вине и угодила! И ведь реальный такой, настоящий…

Выглянула в глазок, чтобы убедиться, что он мне не померещился – вроде бы настоящий. И не уходит никуда, ждёт чего-то. Повинуясь какому-то нелепому внутреннему порыву, открыла дверь, вышла, встала на цыпочки, притянула грязными руками его голову к свой и впилась в плотно сжатые губы поцелуем.

– Настоящий, – констатировала через минуту и снова закрылась в квартире.

Ужас. Ни одной связной мысли в голове не осталось. «Майская, ты чего творишь? Ты же его из Нави вызывать хотела, чтобы помог Наташку найти! А сейчас что делаешь?»

Снова открыла дверь и кивнула по направлению к тёмным комнатам:

– Заходи.

Впустила его в квартиру, провернула ручку замка на два оборота и включила в прихожей свет, сразу же поймав взглядом своё отражение в высоком зеркале. Боже, ну и кошмар! Неудивительно, что дядя Толя креститься начал. Жуть полнейшая. Волосы слиплись бурыми клочьями, лицо всё в крови, погребальный зелёный балахон вообще превратился в грязную, рваную тряпку.

– Айрин… – тихо позвал меня воплощённый демон, когда я подняла перед собой дрожащие руки и в ужасе уставилась на покрытые грязью и кровью пальцы.

Бессмертным чародейкам тоже бывает страшно, больно и обидно. Злость питала меня, пока я не добралась до дома, но теперь она схлынула, уступив место всему тому, что я неосознанно прятала за вынужденной бравадой. Я же человек. Я всё чувствую.

– Айрин…

Он с сочувствием и пониманием во взгляде развёл руки в стороны, открывая для меня такие желанные объятия… Я сначала влепила ему пощёчину, а потом уткнулась носом в испачканную мной же белую рубашку на его груди и разрыдалась в голос.

Не знаю, приступ жалости к себе это был или очередной всплеск эмоций, вызванный постепенно пробуждающейся во мне магией, но рыдала я гораздо дольше, чем на волшебной лесной полянке в домике ведьмы пару дней назад. Слёзы лились и лились из меня нескончаемым потоком, а в голове было так пусто, словно вместе со слезами из меня вытекал заодно и разум.

– Почему ты меня не убил? – проревела навзрыд единственную, но тоже ускользающую мысль.