— Например, моя компания поступила авантюрно, — объяснил Федорович. — Недостаточно проверила клиента. Перевозила запрещенный груз, что спровоцировало нападение и захват грузовиков. Факта не скроешь. Мне молчать тоже нельзя, свидетелей хоть отбавляй.

— Согласен. Такое не замолчишь, даже если мы испанцев уберем. А ты знаешь, — помолчав несколько секунд, проговорил разведчик, — может, это и к лучшему. Пора вам, герр Аубахер, бросать свою нейтральную позицию и переходить в лагерь сильнейших. Ведь вы уже выбрали, на чьей вы стороне. Помогли тем, кто должен стоять у власти в Испании, но неожиданно и несправедливо вам нанесен серьезный ущерб. Вы пострадали за свои убеждения. В Дании сейчас немало сторонников Гитлера. В правительстве уже кое-кто одобрительно посматривает в сторону Германии. Вас поймут и поддержат.

— Гладко говоришь, — вздохнул оперативник. — Если честно, я уже сам подумывал сменить окрас, как говаривали мои бывшие знакомцы с Марьиной рощи, да всё как-то случай удобный не подворачивался.

— Вот, значит, и подвернулся. А под этот случай я тебе и подарок сделаю, — Артузов полез в карман и вытянул из него цепочку, на конце которой был прикреплен металлический кружок, в центре которого был вычеканен орел третьего рейха и шла надпись золочеными буквами.

— Что это? — спросил Федорович, протягивая ладонь.

— Читай, — усмехнулся разведчик.

По обводу кружки шла гравировка «Gehaim Statz Polizai», а на обратной стороне был номер.

— Гестапо, — протянул оперативник, убирая значок в карман. — За подарок спасибо, может, и пригодится.

— Ну, значит, договорились, — улыбнулся Артузов, протягивая бокал в сторону старого чекиста.

— Хитрец. Договориться договорились, но деньги вперед.

— Будут тебе деньги, — вздохнул разведчик. — Завтра в контору занесут. Вы ведь, герр Аубахер, предпочитаете наличные?

— Только наличные. Схватываешь на лету.

Мужчины дружно рассмеялись и, чокнувшись, закрепили договоренность.

— Ты уверен, что с таким грузом у моих парней не будет проблем во Франции? — задал вопрос Федорович. — Я бы не хотел, чтобы они отдыхали во французской тюрьме, когда есть много интересной работы.

— Ты же знаешь, что Франция выступила с международной инициативой о невмешательстве в испанский конфликт. Сделала она это, шантажируемая Англией, которая заявила, что в случае ее военного конфликта с Германией не сможет прийти на помощь. Но не это главное. Для нас в данном случае важно то, что она не хочет ссориться с Германией, активно поддерживающей Франко. Машины с оружием французы пропустят через свою территорию, зная, для кого оно предназначено.

— Пособники.

— Ты слишком категоричен, — не согласился с другом Артузов. — Это политика. Во французском правительстве сидят социалисты, и они симпатизируют народному фронту Испании, втихомолку помогают, чем могут. Никто не хочет себе навредить. Они просто «не заметят» колонну с оружием для франкистов, но и арестовывать граждан чужой страны не будут. Поднимется шум в газетах, а это никому не нужно. Там не было ни колонны с оружием, ни твоих людей.

— Грязная вещь эта политика, — буркнул Федорович и, сделав небольшой глоток вина, задал новый вопрос:

— А скажи-ка мне, до каких пор мы будем помогать Гитлеру?

— Ты это о чем? — недоумевающе посмотрел на него разведчик.