— Не. Не до конца доучила.

— У нее терпежу не хватило на целую молитву, — с сожалением сказала Таисья Кирилловна. — Я хотела, чтобы она выучила хотя бы одну молитву, самую сильную, как память от меня.

— А что за молитва? — поинтересовалась Сабира.

— «Живые в помощи…» У нее ведь память хорошая, ей ничего не стоило бы запомнить страничку текста. А Катюшка уперлась и сказала, что будет учить по строчке за блины. Так и делала.

— Я разделила молитву на пять частей, молитва-то длинная — стала рассказывать Катерина. — Бабушка пекла блины, а потом проверяла меня. Я ей рассказывала первую часть молитвы. Но тогда дошла только до середины, потом каникулы закончились, и я уехала домой. А потом это все как-то забылось.

— Все-таки молитву-то надо было доучить до конца, — твердо сказала Таисья Кирилловна. — Она вам в жизни всем пригодится.

— Бабушка, мы исправимся. А можно еще горяченьких блинчиков?

— Катя, а не грех ли учить молитву за блины? — лукаво спросила Сабира.

Бабушка Таисья засмеялась и вытащила из печки последние сковородки с блинами и спросила:

— Ну что, чем вы сегодня займетесь? — поинтересовалась Таисья Кирилловна.

— Ну, мы не решили еще, наверно, пойдем на озеро сходим, — неопределенно ответила внучка.

— Ага, погода сегодня вон какая хорошая, — поддакнула ее подруга. — Может, искупаемся.

— Успевайте, девоньки, ведь по старым приметам уже купаться нельзя, — сказала бабушка Таисья.

— По каким приметам? — удивилась Сабира.

— Второго августа считается Ильиным днем. У нас говорят: «на Илью до обеда лето, после обеда осень. До Ильи купаются, а с Ильи с рекой прощаются». А второе августа на прошлой неделе было, — просветила подруг Таисья Кирилловна.

— Если вода холодная, в воду не полезем, но все равно позагораем, — сказала Катерина.

— Ладно, не забудьте только покрывало с собой.

После завтрака Катерина и Сабира быстро собрались, взяли для отвода глаз тонкое одеяло и выбежали за ворота. Им надо было зайти за Валентиной, но в окне маячила бабушка и смотрела подругам вслед. Чтобы усыпить ее бдительность, они отправились вдоль по улице к озеру, а потом решили свернуть к Валиному дому. В Каслях дороги так проложены, что, по какой дороге ни пойди, обязательно упрешься в какое-нибудь озеро, или Малые, или Большие Касли, или Иртяш. Улицы в городке были длинные и прямые, но идя по ним, приходилось постоянно преодолевать маленькие и большие горки, Касли лежали на косогорах. Особенно это ощущалось, когда молодежь гоняла на велосипедах, мопедах и мотоциклах.

Сразу, как только они пропали из поля зрения бдительной бабушки, подруги свернули в ближайший проулок и пошли к Вале. В дом к ней они заходить не стали, потому что у Валентины жила удивительно злая собачка, которую, как ни странно звали Лапик. Этот Лапик подпускал к себе только хозяев и очень дружил с котами, иногда зимой какой-нибудь пришлый кот даже ночевал в его конуре. Подруги крикнули Валю в окно и стали ждать ее на скамейке у ворот.

Валентина вышла быстро и сразу же спросила: