– А улыбаться тоже запрещено? Или ты сам по себе кислый как лимончик? Вы с Кириллом друг друга стоите. Оба вечно серьезные, как доктора наук с хроническим геморроем.

Я хихикала, забавляясь прищуром Коли. Очевидно, они с Айзой друг другу не очень нравились. Или же просто так общались. В любом случае, это было потешно.

Как только нейтральные темы дороги и погоды исчерпали себя, Айза заявила:

– Дарин, я человек прямой. Ты можешь не стесняться и спрашивать обо всем. Обо всем-всем-всем.

Я тут же покраснела и опустила глаза.

– Это так странно, – призналась я, отпивая кофе. – Я видела тебя только по телевизору и на ютубе, а сейчас мы в машине, пьем кофе и собираемся обсудить интимные стороны жизни.

– Тебя это смущает? – Айза задрала бровь.

– В том и странность, что нет. Я словно знаю тебя всю свою жизнь.

– Знаешь, я очень сильно доверяю своим ощущениям. Когда Артур сказал, что у Кирилла появилась постоянная покорная, и он хотел, чтобы мы общались, меня сразу накрыло таким теплом, хотя я боялась, что ты с ним ради денег и влияния. Но сейчас я вижу, что это не так.

– Как ты это видишь? – удивилась я.

– Просто знаю и все. Ты такая хорошая, Дарин. И неопытная. Мне сложно сдерживать свои порывы, зная, что ты нуждаешься в старшем друге. Друге, который в теме. Поэтому спрашивай, и я отвечу.

Я тут же взглянула на Колю. Он, как обычно, делал вид, что глух и нем, но я все равно нажала кнопку, которая поставила между нами преграду.

Айза подняла бровь опять.

– Он ведь в курсе.

– Да, но мне кажется, Николай предпочел бы не погружаться в подробности.

– Согласна. Очень великодушно с твоей стороны заботиться о Коленьке. Итак?

Я набрала воздуха в грудь и выпалила:

– Как у вас с Артуром получается совмещать семью и тему?

Брови Айзы взлетели чуть ли не к кромке волос. Она ждала совсем не этого вопроса, видимо. А потом моя новообретённая старшая подруга начала хохотать.

Она смеялась так весело и звонко, что я невольно сникла. Нет, я не обиделась, но и не заразилась ее весельем. Просто стало как-то неуютно. Айза моментально заметила мой минор и взяла себя в руки.