– И в чём же угроза? – Хопперский взгляд как всегда ничего не выражал.
– В том, что сегодня я побывал в сне сна.
– Чего?
– Ну, мне приснился кошмар. Нормальный. Ну, такой как у меня уже бывали… И меня
А потом оказалось, что это – ещё один кошмар. В тысячу раз хуже, чем тот, первый! Словом, ребят надо предупредить: чтоб знали, что настоящая … э-э… явь – это когда их разбудишь
«И я не совсем уверен, что и
Ребята досрочной побудке явно не слишком обрадовались.
Кошмары видели только двое, остальные ворчали, что «вот, только-только глаза закрыли». Но когда Михаил, запинаясь и повторяясь, рассказал о своих «приключениях», согласились: да, опасность страшная. Потому что, если не определить, что кошмар переходит просто в другой кошмар – перестанешь верить собственному чувству реальности. Так и «зависнешь» в состоянии сна. И рано или поздно попросту спятишь.
О,Салливан сказал:
– Ладно. Будем считать, что мы – в реальности. В
Хоппер! Ты – наша главная надежда. Видишь, какая чёртова миссия тебе досталась? – сказать по Хопперу, что он гордится честью быть «базовым репером реальности» было трудно, потому что почёсывание зада, дёрганье щёки, и тяжкие вздохи за проявления радости принять невозможно, – Пожалуйста, возьми, чего тебе надо. Ну, там – кофе с кухни, бутерброды из холодильника, игры какие-нибудь… Только – не спи!
– Ладно.
– Вот и отлично. Ребятам нужно хотя бы ещё пару часов перехватить. Потому что башка раскалывается, черти её задери, будто осёл лягнул… – Лестер тоже потёр затылок. Затем повернулся к Михаилу, – Капрал Левицки. Что думаете предпринять? Чтобы обезопаситься?
– Ну, во-первых, пойду вправлю подвывихи плечевых суставов. К доку Скардино. А уж потом – схожу к лейтенанту. Он у нас, вроде, дрыхнет со вторым взводом в кладовой запчастей?
Доктор Роман Скардино долго не открывал – очевидно, что-то важное исследовал в старинный оптико-механический микроскоп, водружённый на девственно пустой рабочий стол первой комнаты.
– Что, опять пытки? – понять, что говорит главврач Станции всегда было затруднительно, поскольку окладистая почти круглая борода словно скрывала дикцию рта, и гасила звук.
– Да, док. Правда, на этот раз хоть пытали аккуратно, – Михаил дёрнул плечом, – Свои.
– Да? Ну-ка, ну-ка – об этом моменте, пожалуйста, поподробней…
Пока док укладывал его на стол-поддон, и фиксировал тело ремнями, Михаил пересказал содержание обеих кошмаров, и повопил вволю – благо, стены медотсека звукоизолированы от остального пространства Станции. Остальные учёные, в том числе и док Валентайн, и профессор Бейли, занимавшиеся в медотсеке и двух прилегающих лабораториях за стеклянными стенами какими-то препаратами в пробирках, и электронным микроскопом, только морщились от его криков, но д
Дело-то – общее… И оно куда важней «звуковых» помех.