С ужасом осознаю, что если мама действительно псионик, то она совершила серьезное преступление, когда пряталась сама и прятала меня целых тринадцать циклов. Это вам не воровать хакс на чужом поле. От такой мысли вдруг снова больно тянет живот…

Морщусь и спрашиваю, дрогнувшим голосом:

– Мама, ты знала, что я тоже псионик?

– Да, милая. Иначе и быть не могло.

Короткий и какой-то гордый взгляд, который она бросает на Кастильеро, меня раздражает.

– Почему мне не сказала?

– Она хотела, чтобы ты оставалась в неведении как можно дольше, – снова отвечает на удивление словоохотливый звездный лорд. – Только вот твои силы проявились слишком рано, а мои люди постоянно занимаются поисками новых одаренных, о которых по какой-то причине родители не доложили вовремя.

Кастильеро укоризненно глядит на маму, и та скромно опускает ресницы.

– Так вот как нас нашли! Мама, зря ты так мучилась, принимая ту гадость, или что там заставляло тебя болеть.

– Я надеялась, что никому нет дела до Кантры.

– И ошиблась. А я половину местного года слежу за тем, как вы здесь живете. Точнее выживаете. Признаться, мне непросто было сдержаться. Сначала я хотел прекратить это сумасшествие, но затем я понял одну вещь. Хорошо, что все вышло именно так. Большинство пси-одаренных с детства живут в тепличных условиях и на всем готовеньком, а когда приходится столкнуться с настоящей опасностью, неофиты все чаще пасуют. Но ты – не такая. Ты не отводишь взгляд, даже когда смотришь в лицо собственной смерти, – он хищно улыбнулся.

Я готова себя возненавидеть за это неуместное чувство, но убей меня шаровая молния, если слова звездного лорда мне не льстят. Как бы он меня ни раздражал, я не могу удержаться от любопытства:

– А кто я? Какой из меня получится псионик?

– Ликвидатор, конечно. Если выживешь.

При этих словах мама издает сдавленный звук и бросается к нему.

– Адолфо, пожалуйста! – она вдруг опускается на колени, обнимая его ноги. – Не надо! Моя Ари… Она всего лишь маленькая девочка!

– Она волчонок, Дебора! Волчонок, который скалит зубы и бросается, не думая о последствиях. Изрыгает такие слова, которых «маленькая девочка» и знать не должна! Ворует и дерется. И, знаешь, я даже этому рад. Тем интереснее будет ее дрессировать. Встань, Дебора, примешь эту позу позже и в более располагающей обстановке.

Кастильеро первым покидает нашу лачугу. Мама поднимается, снова натянув маску неприступной Звездной леди, но румянец на щеках выдает, что она не настолько спокойна, как желает казаться.

– Идем, Арелия, – командует она безликим и каким-то чужим голосом.

– Почему ты сбежала от него? – задаю я последний вопрос.