Один из гвардейцев тут же реагирует на опасность. Слабенький заряд его излучателя достигает цели прежде, чем я успеваю отозвать каниса. Урчание сменяется жалобным визгом, старый защитник катится кубарем и безжизненно замирает в пыли. Мгновение наблюдаю, как он тяжело дышит и пытается двигать лапами, беспомощно лежа на боку. В этот момент мои, и без того натянутые до предела, нервы не выдерживают.

Не помню, что именно произошло, но в себя прихожу, стоя над лежащим на земле мужчиной. Сквозь непроницаемое забрало черного шлема на меня смотрят широко распахнутые глаза, в которых отражается… Страх? Самый настоящий ужас того, кто не желает умирать, но по какой-то причине не сопротивляется, покорно принимая гибель.

Как? Как я могу это видеть, ведь шлем гвардейца зеркальный? Но факт есть факт. Вместо своего перекошенного от ярости лица, вижу живого человека внутри. Того, кто застрелил моего единственного настоящего друга на этой забытой всеми богами планетке. Короткий ежик темных волос, сплюснутый нос, подбородок с противной ямкой, смуглая кожа и этот полный страха взгляд… Но выражение его глаз меня не останавливает. Без толики сомнений опускаю окровавленный кулак вновь и вновь, пытаясь пробиться через преграду и врезать как следует по этой гадкой морде! Сплющить нос еще больше. Увидеть, как он свернется на бок, а из ноздрей хлынет кровь!

Вдруг мою руку окутывает голубое сияние, а забрало шлема, которое должно выдерживать выстрел из универгана в упор, покрывается сеткой мелких трещин после очередного удара.

Шок. Я вскакиваю на ноги, и далекие от гуманизма желания отступают. В недоумении таращусь на солдата, а затем перевожу взгляд на собственные пальцы. Это что, я сейчас сделала?! Но как?

– Ты жива только потому, что ты – моя дочь! – рявкает позади звездный лорд.

Похоже, даже он утрачивает свое хваленое спокойствие. Гляжу на него и испуганно мотаю головой, отступая. Сама не знаю почему. То ли отрицаю происходящее, то ли предупреждаю, что с ним будет так же, если…

Кастильеро вдруг шагает ко мне, и его стальные пальцы больно смыкаются на моем плече. Он бесцеремонно тащит за собой. Точнее, пытается тащить.

– Пошел на хер! – резко останавливаюсь, заученным приемом вырываясь из его хватки. Рычу не своим голосом: – Не смей меня трогать! Никогда!

Вряд ли бы мне удалось такое провернуть, если бы не сработал эффект неожиданности. Освободившись, бегу к лежащему на земле канису, не обращая внимания на требование остановиться. И на опасение, что следующий выстрел может быть предназначен уже мне.

– Брёх, Брёшенька, миленький…

Глажу подрагивающего на земле единственного друга, который осмелился встать на мою защиту. Слезы струятся по моим щекам, размывая тело каниса в сплошное серое пятно невнятных очертаний.

– Встать! – рычит Кастильеро и добавляет уже тише. – В дом. Немедленно!

Вскидываюсь и встречаюсь с бездушным взглядом звездного лорда. Грудь вздымается от тяжкого дыхания, а в животе безбожно ноет и тянет. Наверное, в той драке не от всех пинков успела прикрыться, но ощущаю это только сейчас. Разбитый кулак тоже немилосердно саднит, пульсируют ожог и порезы на ладонях. Да и все прочие синяки и ссадины, словно сговорившись, решают разом о себе напомнить. Но я поднимаюсь и вытираю слезы, а внутри кипит чистая, незамутненная ничем ярость…

Долгое мгновение мы с Кастильеро меряемся взглядами. Играть с ним в гляделки все равно что с машиной, но я не сдаюсь, и на жестоком лице Звездного лорда неожиданно появляется едва заметная улыбка. Хищная. Странно довольная, точно морда обожравшегося свежего мяса каниса. Десятым чувством понимаю – все, теперь точно не до шуток, и все же рискую. Нежно касаюсь морды Брёха, прощаясь со старым другом, и, не разрывая зрительного контакта с Кастильеро, бреду к нашей лачуге.

В какой-то момент мне из-за этого приходится развернуться и идти задом наперед, а я все еще босая – мои боты остались на поле Аделхарда. Наверное, только поэтому я умудряюсь удержаться на ногах, когда цепляюсь за порог и едва не падаю навзничь. Звездный лорд рядом, но не делает малейшей попытки, чтобы меня поддержать.