— Пятьдесят центов. Сама я заплатила за него десять долларов на такой же распродаже пятнадцать лет назад. Вот что получается, когда покупаешь всякую чепуху. Ты что, ведешь дневник?

Только сейчас я увидела слово «Дневник» на передней обложке.

— Нет, — покачала я головой. — У меня еще не было дневника.

Худенькая женщина с кофеваркой в руках прервала наш разговор.

— Я дам вам за нее пять долларов.

Пожилая дама поджала губы.

— Ты что, не видела ценника? Там ясно сказано: двадцать долларов.

— Я не собираюсь платить больше пяти.

— Тогда поставь ее туда, откуда взяла, и не мозоль мне больше глаза.

— Фу, как грубо! — возмутилась та.

Хозяйка проворчала что-то еще менее лестное и снова повернулась ко мне.

— Ну так что, будешь брать дневник или нет? Мне нужно следить, чтобы кто-нибудь из посетителей не вздумал попользоваться этим добром на дармовщинку.

Откровенно говоря, я рассчитывала предложить ей двадцать пять центов. Мама всегда учила меня, что на распродажах нужно торговаться. Но эта женщина, похоже, не собиралась уступать ни цента. Сунув руку в карман, я достала два четвертака.

— Я беру его.

Спустя несколько дней, поужинав, я пришла к себе в комнату и заперла дверь. Мне не хотелось, чтобы младшая сестра, забежав ко мне перед сном, увидела, что я пишу в дневнике. Наверняка она попыталась бы прочесть его в мое отсутствие. Тем более что мне было о чем писать.

Двумя днями раньше Спенсер предложил мне встречаться с ним. До этого я довольно свободно чувствовала себя в компании мальчишек, а тут начинала нервничать всякий раз, когда мы просто разговаривали. Я знала, в чем тут дело. До меня Спенсер встречался с Келли Рид, и они целовались по-взрослому. Мне еще не доводилось целоваться, и я боялась, что все испорчу. Вот я и решила вести дневник: может, так мне будет проще справиться со своими страхами.

Только вот как начать? Дорогой дневник? Или в наши дни это полный отстой?

— Стелла? — раздался из-за двери голос отца.

Я испуганно подскочила, и дневник упал на пол страницами вниз.

— Э-э… кто это?