— Правда? — пролепетала близняшка. — Правда?

— Правда! — ухмыльнулся я. — Только учти: будешь делить жилплощадь с сестричкой!

Торжественно вручив ключи Зенкову и Сосницкому, я подвергся мощной атаке обеих Шевелёвых. Ну, пока Шевелёвых… Девичество, как показывает практика, явление временное.

— Пойдемте, пойдемте! — запищала Маша, с трудом карабкаясь на ступеньки.

— Да куда ж ты сама! — всполошился Жека.

— Он, как наседка! — шепнула мне Тимоша, хихикнув. — Сейчас на Дюшу похож…

Рита с Настей ревниво оттерли Зину, и завели меня в подъезд, как под конвоем.

— Езжайте! — крикнул я обеим парам, замершим в тесной кабине лифта. — Мы ножками! Третий этаж, тринадцатая квартира!

— Ой, как наш этаж в общаге! — воскликнула Альбина. — Счастливое число!

Лифт вознесся, гудя и лязгая, а мы, будто догоняя, взбежали по широкой мраморной лестнице, лишь слегка истертой посередке. Разумеется, всю компанию мы застали на площадке. Бравый сержант Зенков мялся, не решаясь войти.

— Даже не то, что боязно… — бормотал он, сжимая ключи. — Странно как-то…

— Жень, — мягко сказал я. — Эта квартира — подарок мне от Игоря Максимовича. Я взял себе кое-какие книги, часы, столик, картину из кабинета — на память. А остальное — ваше. Комнат тут хватает, а когда Света родит второго, ну, или вторую, а Маша — третьего, ну, или третью, разменяете и разъедетесь.

— Ни за что! Ни за что! — пылко заявил «пузатик». — Миш… — она всхлипнула. — Я-то всего лишь о комнатке мечтала, а тут…

Улыбнувшись, я скомандовал:

— Открывай!

— Есть!

Звонко щелкнул замок, и близняшки робко переступили порог, словно входя в музей.

— Ух, ты… — разошелся восторженный шепот. — Ну, ничего себе…

Облицованная дубом прихожая, купеческого облика сервант с мраморными полочками и витыми колонками, наборный паркет, камин, пятиметровой высоты потолок и лестница на галерею — всё вызывало довольный писк и причитания.

Рита прижалась ко мне на секундочку, шепнув: