По Ореховой комнате прошли смешки.
— Но это еще не все, товарищи, — довольно улыбнулся Евгений Павлович. — Параллельно надо тасовать украинские земли с белорусскими. Пускай к Минску отойдут сразу три проблемные области — Волынская, Ивано-Франковская и Львовская, кроме районов Русинской АССР в Закарпатье — эксклава, остающегося за Киевом…
— «Бульбаши» перевоспитают «рагулей»! — хохотнул Мазуров.
Щербицкий лишь кисло улыбнулся.
— …А Киеву достанется восток БССР, — невозмутимо продолжил Велихов, водя рукою по карте, — вплоть до Припяти, Березины, Ушачи и Двины.
Выражение лица Мазурова приобрело легкую отрешенность, и Щербицкий не сдержал ехидной усмешки.
— Но! — воздел палец академик. — Территория эта образует Западно-Русскую АССР.
Андропов, наблюдавший за белорусом и «хохлом», развеселился: «Ничья!»
— Остается юго-восток, — ткнул пальцами Велихов. — Ленин «подарил» тамошние индустриальные районы сельской Украине, дабы исправить дисбаланс в ее экономике, но русское население не оценило щедрости вождя — и провозгласило Донецко-Криворожскую Советскую Республику. А мы предлагаем создать в тех же границах Новороссийскую АССР — от Днестра и до Белгорода, охватывая Донбасс, Харьковщину и слобожанскую часть Сумщины! И последнее. На мой взгляд, стоило бы вернуть статус АССР Крымской области — и передать ее РСФСР. У меня всё.
Евгений Павлович с облегчением уселся и вопросительно глянул на Ю Вэ.
— Нормально, Жень, — шепнул Андропов, склоняя голову.
— Молодцы, — поддержал его Брежнев. — Отчетливо поработали! Та-ак… Ну, что? Все наши замечания, а их была уйма, вы учли, поэтому… Голосуем, товарищи! Кто за проект административно-территориального передела Украинской, Белорусской и Молдавской Советских Социалистических Республик, прошу поднять руки. Кто против?.. Воздержался?.. Единогласно!
— Класс! — возбужденно пыхтел Скоков, шагая рядом и давая волю рукам. — Просто класс! Я в жизни не видел столько приборов сразу! Завал!
— Ну, не провал же, — сказал я, посмеиваясь.
— А программы у тебя… — задохнулся Иван новой порцией восхищения. — Ну-у… Вообще! Машина — зверь! Зверюга!
— Это уже не ко мне, — поднял я руки в приливе скромности. — «Коминтерн» апгрейдили «старосята»… э-э… Ну, есть там один коллективчик! Они плясали, как от печки, от нового проца. Двадцать девять тысяч транзиков, два миллиона операций в секунду! Это, знаешь, все равно, что пересесть со старого драндулета, вроде «инвалидки», на мощную «Чайку». Или скрипишь чуть быстрее велосипеда, или выжимаешь под двести кэмэ! Есть же разница… Ты лучше о матчасти думай.
— Миха! — воскликнул Скоков, хлопая себя по бокам. — Да ты пойми, я уже какой год подряд эту самую матчасть в уме перебирал! Ну, где бы я такие катушки намотал, скажи? Да там одной меди тонны четыре, наверное! И все равно, эта бандура едва-едва одну теслу вытягивает. Мало, мало…
— Мало, Вань, — сказал я с чувством, — но это неважно! Доводи до ума свою бандуру, чтобы на тебя накинулись газетчики! Понимэ? Прогремишь — и откроется много дверей, пока еще запертых.