24. Не перехитрить бы самого себя

Я думал, её не придётся упрашивать, но она всё ещё колеблется.

— Тебе понравится! Давай!

Она зажмуривается и… хрясь! В ушах раздаётся звон, а из глаз сыплются искры. Как в мультиках рисуют. Выходит очень эффектно. Дверь открывается, а тут такое… хлёсткое и жёсткое.

В комнату вваливаются двое джентльменов в штатском, похожие на агентов Смитов, администратор с ключами и ещё какая-то тётушка из персонала. Загорается верхний свет, делающий явным и постыдным всё происходящее.

Так-так-так… и где же состав преступления? Что это тут у нас? Мальчишка, возомнивший о себе не весть что, со следами помады вокруг губ и пылающим следом пятерни на щеке. Его позвали поработать над докладом, вот бумаги на столе, кстати, а он полез целоваться к первому секретарю горкома? Да за такое надо из Комсомола под зад коленом!

Как Медуза Горгона, разгневанная Новицкая обращает ворвавшихся в её номер-люкс блюстителей нравственности в неподвижные статуи. Надо отдать им должное, агенты Смиты быстро оценив обстановку, просят прощения и покидают апартаменты, закрыв за собой дверь.

— Это что за хренотень? — грозным шёпотом спрашивает Ирина.

— Сейчас ты должна заорать с нотами праведного гнева и прогнать меня прочь, — так же шёпотом отвечаю я. — Я спущусь по центральной лестнице и, после того, как отвечу на их вопросы, пройду в свою комнату номер тринадцать. Буду ждать тебя там. А ты, если ещё не потеряешь настрой, минут через сорок пройдёшь до конца коридора и спустишься по запасной лестнице прямо в мои объятия.

— Ах, ты!!! — кричит она в полном соответствии с моими рекомендациями. — Я тебе покажу настрой! А ну пошёл вон! Совсем обнаглел! Мерзавец малолетний! Пошёл, я сказала!!!

Я, как пробка вылетаю из её номера и не глядя по сторонам несусь вниз по центральной лестнице.

— Егор Андреевич, — окликают меня агенты Смиты. — Не уделите нам пару минут?

— Отчего же не уделить, сколько угодно, — отвечаю я. — Пройдёмте, граждане, в фойе.

— Давайте лучше в ваш номер. Там нам никто не помешает.

Мы идём по коридору под звуки «Баккары», доносящиеся со стороны оздоровительного центра. «Йес, сэр, ай кэн буги», — поют испанки зажигая горячие сердца комсомольцев.

Входим в тринадцатый номер. Обстановка здесь довольно аскетичная. Умывальник в углу, две деревянные кровати, стул, платяной шкаф и, собственно, всё. Тюлевые шторы закрывают большое, во всю стену окно, выходящее на заснеженные ели.

— Располагайтесь, — предлагаю я, указывая на одну из кроватей.

Они опускаются на краешек, я усаживаюсь напротив.

— Ну, и как это понимать? — спрашивает один из Смитов.

— Ложная предпосылка, — пожимаю я плечами. — Из-за этого весь ваш план полетел в тартарары.