— Да блин, — вздыхаю я. — Фортуна изменчива. Если был бы пьющим, накатил. Эх, лучше бы цветной телевизор купил, чем судьбу искушать. Ладно, выпью кофейку.

Я подхожу к стойке.

— Ну что же ты, Бро, — подходит ко мне мужик, похожий на Чингис-хана.

Это заведующий плодово-овощной базы.

— Да, Никонорыч, тут и говорить нечего. Угорел я на пятихатку. Да там и ещё на сотню. Короче, огорчили меня наши. Я, главное, понять не могу, как такое вообще могло произойти. И кому? Студентам необстрелянным продули. Это что-то вообще немыслимое.

Чингис-хан машет рукой, вливает в себя стопку коньяка и идёт в гардероб. В это время в баре появляется Лида. Точно в назначенное время. Она накидывает пальто на спинку стула, садится за столик у окна и заказывает себе бокал шампанского. Всё правильно, надо отпраздновать победу.

Только ведёт она себя немного нервозно. Неестественно. Почему пальто не сдала в гардероб? Зачем поднимается со стула? Снова садится, встаёт и оглядываясь идёт в сторону перегородки. Там Каха с большой неохотой и сожалением расстаётся с суммой выигрыша. Думаю, единственное, что его примиряет с этим — расчёт на то, что ещё сегодня эти деньги вернутся к нему.

Лида заворачивает деньги в газету и кладёт пакет к себе в сумку. Потом молча встаёт и возвращается за столик. Там её уже ждёт шампанское. Она делает большой глоток и победно улыбается, не глядя в нашу сторону, хотя мы с Кахой смотрим на неё в упор.

— А кто она такая, ты не знаешь? — спрашиваю я.

— Не знаю, — отвечает он. — Да какая разница? Ладно, буду собираться. Ко мне баба прийти должна. Пойду я.

— А выигрыш кто будет выдавать?

— Так всё. Больше выигрыша нет, всё уже выдал, — отвечает он.

Лида встаёт и уходит в туалет. Сумочку она предусмотрительно уносит с собой.

Каха подходит к стойке и заказывает себе коньяк. Лида тем временем возвращается за столик и допивает шампанское.

— Ладно, говорю я. Тоже буду собираться.

Я прохожу мимо небольшого гардероба и иду в туалет. Но прежде чем открыть дверь с буквой «М», я останавливаюсь в небольшом тамбуре, озираюсь. Убедившись, что меня никто не видит, подхожу к давно стоящему в простенке, неработающему холодильнику. Открываю дверцу и вынимаю свёрток только что оставленный Лидой. Запихиваю его в карман и только потом захожу в туалет.

Потом я неспеша возвращаюсь в зал и вижу, что ни Лиды, ни Кахи здесь уже нет. Твою мать! Она же должна была ждать моего возвращения! Какого хрена!

Я вылетаю на крыльцо и вижу, как Каха машет проезжающей машине и та останавливается. Он держит её под руку, открывает дверь, что-то быстро спрашивает у водителя и помогает Лиде сесть внутрь. Правда, со стороны кажется, что он буквально запихивает её туда. Рядом с водителем садится какой-то кент.

— Каха! — кричу я и бегу к нему.

Какого хрена! Что за машина! Твою мать!