— Сначала нет. Видно, он и сам не был до конца уверен. Он сказал мне уже после нападения, когда мы утром встретились. Вот тут он мне все и рассказал. А до этого я замечал, что он как-то уж слишком напряжен, весь на взводе, как пружина. Мне и невдомек было. Я ему: чего ты, Андрюха, расслабься, а он… Теперь-то я понимаю.

— Тогда, утром, когда он вам позвонил, вы приехали к нему?

— Нет, мы очень рано встретились на базе в Воронцове, он попросил, чтобы я приехал туда.

— А почему же не к нему домой, ведь нападение было недалеко от дома?

— Там жена его, Флоранс. Я же вам говорю: он не хочет, чтобы она узнала.

— Она так серьезно больна?

— Вы о ней лучше у него самого спросите. Идет? Я в таких вопросах не консультант.

— И все же он зря отказался писать заявление. Кстати, а почему он отказался?

— А что, заявление поможет? Защитит?

— Ну, вот мы же занялись его делом.

— Занялись. Явилась очаровательная девушка, капитан милиции… Я смеюсь, не подумайте, что в укор или в претензию. Я вообще думал, нас пошлют с Андрюхой как можно дальше.

В этот момент у входа мелодично зазвенел колокольчик, и в магазин шумной стайкой впорхнули три молоденькие девицы — вернулись с обеда продавщицы.

— Вот и смена. Вахту сдал, — усмехнулся Тихомиров. — Оксана, проверь по каталогу, нерине поступили? Два заказа по ним на пятницу и субботу.

— Сейчас проверю, Сергей Геннадьевич. — Одна из продавщиц пошла за стойку к компьютеру, другая нырнула в подсобку, третья поднялась по лестнице наверх.

— И вот, пожалуйста, Екатерине Сергеевне организуйте что-нибудь оригинальное. — Тихомиров улыбнулся Кате.

— Зачем, спасибо, не надо.

— Вы что, цветы не любите?

— Очень люблю.

— Тогда в чем дело? Вы время потратили, жалобы наши проверяя. Пять минут подождите. Вам сейчас все в лучшем виде организуем, дома любоваться станете, нас вспоминать. Марин! — крикнул он зычно. — Спустись, пожалуйста, сюда!

Стук каблучков наверху.