Объектно и субъектно маркиз Никсо убежденно сомневался, будто бы разделяя, можно властвовать. И с ним нельзя не согласиться всем тем, кто имеет дело с прикладной политикой. Едва ли практический политик галльский король Людовик XI, кому приписывается сия разделительная сентенция, по сути ею руководствовался. Скорее всего, в доисторические времена на изначальной Земле такую вот ничем не подтвержденную гипотезу, придумал кто-то из придворных борзописцев-идеологов, испокон веков обслуживающих власть имущих, а умные правители на словах с ней соглашались, чтобы вводить в заблуждение политических соперников. В то время как на практике сильные успешные властители предпочитали не науськивать мелких или не очень врагов друг на друга, а объединять их в крупную рентабельную цель, с какой определенно можно покончить несколькими решительными ударами. Или же исподволь стремились под своим предводительством крепить единство разнонаправленных интересов подданных и союзников, то есть тех, кто подчас намного опаснее признанных противников.

Чем прочнее внешние союзы и крепче внутренние связи, тем большая власть концентрируется в руках поводырей, удерживающих бразды правления. Объединяй и властвуй, и никак иначе, часто резюмировал маркиз Никсо. Потому как в политике объединяются под знаменами кого-либо не по поводу и по случаю абстрактных химерических идеалов, а прагматически против конкретных врагов. В чем, собственно, состоит секрет успешности служебной карьеры там, где требуется карабкаться вверх по иерархической лестнице. Сначала создай себе врага, а потом найди друга, способного тебе помочь одолеть действительного или мнимого супостата. Всякое успешное продвижение по службе, путем интриг и комплотов доказывал себе и другим трехгалактический генерал Никсо, есть и будет заговор солидарности: ты — мне, я — тебе, а третий — лишний, поскольку мы против него консолидировались. И этот же принцип заговора, совместного и уместного доверительного комплота он пытался осуществить в реальной политике.

В осуществимость солидарных заговоров, основанных на конспиративном доверии, чаще всего свойственно верить тем, кто подлинно достиг определенных карьерных высот, где частное становится общим, наделив индивидуума властью над ближними. За что они обычно благодарят самих себя или счастливую судьбу.

Пусть себе горько жалующиеся на жизнь несчастные, не сумевшие подняться наверх по служебным инстанциям, тоже не прочь обвинить в собственных карьерных неудачах умом необъятные, ничем не измеримые вселенские козни, каким-то изощренным злодейским способом умеющие выборочно влиять на мелкие упования маленьких людей.

О них большой спейсмобильный генерал Гре Никсо прочно забывал от выборов до выборов, когда следует обращать внимание на эфемерные индивидуальные пожелания и надежды малых человекообразных, обычно униженных и оскорбленных, каких-то там где-то далеко внизу отстоящих от него объектов приложения политической власти и личных государственных интересов. Коль скоро по рождению, происхождению, образу и форме правления он судьбоносно властвует, то ему содержательно надлежит оперировать большими числами и массами, так как демократическое государство есть сумма отдельных притязаний всех и каждого, где личное непременно становится общественным. Особенно, коль речь идет о наличных интересах власть имущих, в тайном заговоре распоряжающихся политическими и экономическими ресурсами, что и позволило вице-премьеру Никсо сдать Леванту в бессрочную аренду планету Элизиум.

Пускай его светлость маркиз Гре Никсо всеми фибрами благородной души презирал торгашеский левантийский дух, неотделимый от подспудных и подковерных политических расчетов в деловой активности Леванта, но для него как аквитанского вице-премьера политика являлась всего лишь способом экспроприации власти, когда более сильный отнимает правдами и неправдами нажитые полномочия у слабых правителей. А вот если дело касалось его лично, то есть ущемления военной и гражданской власти его превосходительства генерала Никсо, в ограничении собственных прав и свобод он видел вселенскую скорбь и печаль.

Генералу Гре Никсо ничуть не улыбалось, что в системе Лакс (вот же дурацкий имперский обычай давать рабочие названия по именам глюкнутых идиотов!) Левант вынужден не на шутку столкнуться с метрополией.

… В их чертовом разделении — ослабление моей власти! Нет чтобы в мире и согласии жить, как положено людям доброй воли…

Хотя имперцев и левантийцев аквитанский вице-премьер относил к разряду ненавистных врагов, к кому бы он ни присоединился в их конфликте, аквитанцы явно окажутся третьей проигравшей стороной. Имперские скорохваты снова вцепились в левантийцев, выползших из тени, и опять же империя нарастит централизованную мощь в ущерб колониям, в то время как Аквитания лишится солидной, пусть и секретной статьи доходов государственного бюджета.

…Чтоб им всем повылазило, дерьмоедам! Вот бы всем нашим мирам истинно по-государственному на них навалиться дружно и вместе…

Как истинный астрократ колониальный маркиз Никсо благожелательно приветствовал бы совместное ослабление общеимперских монстров и, соответственно, усиление влияния колониальных властей, но прямое столкновение с метрополией есть мероприятие неуместное и преждевременное без опоры на сердечное согласие, твердую и реальную поддержку в суперлативных регионах астрократических единомышленников.

Реальность невозможного генерал Никсо не признавал, с ветряными мельницами и великанами открыто по-донкихотски не ратоборствовал, поэтому, оставшись наедине со своими мыслями, он в сердцах и вслух вспомнил интернациональными древнеписьменными словами чертей, матерей, а также малоприятные продукты жизнедеятельности прямой кишки человека и различных животных. Затем милорд генерал отставил на потом общие имперские расклады и вошел в частные подробности обстановки в системе Лакс, вновь помянув покойного вагантера не всуе, а самым душевным образом за нарушение, казалось, незыблемого взаимовыгодного режима секретности.

Не всегда и не все тайное становится явным, по крайней мере своевременно. И судя по докладу, направленному экстренной нуль-капсулой аквитанским резидентом баронессой Кам Чарра, неофициально представляющей правительственные интересы на Элизиуме, в системе Лакс уже нагло орудует непонятно какая спецгруппа рейнджеров. Здесь и сейчас генерала Никсо чрезвычайно выводило из себя, что ему до сих пор не удалось выяснить, почему не задействован фельд-кампамент, выделенный для операции, и какими конкретно силами и средствами располагают рейнджеры там, на месте. Спейсмобильная пехота, вопреки распространенной практике, тоже еще не была востребована для усиления. Также милорда генерала крайне настораживало, отчего и почему по прибытии в ничейную систему Лакс рейнджеры не активировали заявочный имперский сигнум.

По соглашению с Левантом Аквитания обязалась воздерживаться от предъявления исторически и юридически обоснованных прав на Элизиум, чье освоение начали выходцы из стародавней аквитанской гегемонии. Но лишь до тех пор, когда систему не попытается застолбить третья сторона. Здесь аквитанскому герцогу Никсу очень не хотелось, чтобы третьим претендентом оказался персонально император Андр V Фарсалик, потому как его величество общеизвестно станет первой среди формально равных сторон в судебных прениях со всеми вытекающими правовыми последствиями для остальных конкурентов, кого суд, очевидно, сочтет несостоятельными.

В общем, милорд генерал обстоятельно пребывал в безобразно-неприличном расположении духа в аквитанском представительстве в Париже-в-Европе на внешней стороне столичной планеты. А ведь надо же еще спускаться ночевать вниз, внутрь, в жалованный манор, чтобы продемонстрировать всем следящим системам хорошие манеры и политкорректность.

… Инсайдеры! Это ж надо так зазнаться, такое словечко придумать, будто они все метагалактически знают и им все изнутри известно. Сволочь столичная, короеды нутряные, глисты навозные!..

На настроение генерала Гре Никсо очень скверно влияла всегда освещенная внутренняя поверхность Террании-Примы, где он наглядно чувствовал себя еще хуже, чем в открытом космосе, находясь под наблюдением и обстрелом почти по всем азимутам противоестественно возвышавшегося чашеобразного горизонта. По этой ли, может, по какой иной причине, но на столичной планете, пребывая в своей совсем недавно терраформированной по нынешней моде резиденции, он раздражительно не терпел покидать подземный бункер.

… Не на что тут глядеть в этой гребанной, все цивилизованные миры загребущей метрополии. Не век и не два, а миллениумами свободы не видать угнетенным колониям…

В астероидном поясе два года назад мы кое-что уже попробовали. Теперь приходит время подергать за таинственные ниточки-веревочки на этом забалдевшем Элизиуме, крыс у нас хватит. Может, и наши законспирированные марионетки от хорошей вирусной дури тоже придутся к месту. Кстати-кстати, а мои мины замедленного действия, тайком-тайком заложенные по-левантийски тень на плетень? По-всякому мне пора на местности заплести интригу. Самому что ли вблизи приглядеться, посчитать что, где, почем?..

Пять оружейно-транспортных платформ метагалактического класса "Крейсер-П4К" ждали приказа милорда генерала Гре Никсо в астрономической близости от системы Лакс. Шестая платформа, генеральный аквитанский флагман типа "Астрорейдер-МГ2Л" также в повышенной боевой готовности дислоцировался на орбите суперлативного мира Теллус, откуда до Элизиума было еще ближе.