– Наш глубокоуважаемый бывший шеф упомянул о пароходе. Очевидно, именно ради этого он приехал в Сан-Франциско. Я и раньше подозревал нечто подобное, а брошенные им на ходу слова подтвердили догадку. Поскольку мы не унизимся до выяснения названия корабля у очаровательной мисс Константин, выберем другую тактику… Хаас?
– Рано утром из порта выходят три парохода, – почти механически ответил агент. – Нас пока еще достаточно, чтобы проверить каждый.
– Отлично, – согласился Старкингтон. – Будьте любезны перечислить названия.
– Из Окленда выходит «Сокровище», от пристани Дженсена отчаливает «Восточный клипер», а в коммерческом доке ждет отправки «Такку Ману».
– Замечательно. В таком случае вы, Луковиль, займетесь «Сокровищем». Хаас, вам больше подойдет «Такку Ману». Ну а Грею достанется «Восточный клипер».
Все трое тут же вскочили, однако Старкингтон жестом попросил коллег вернуться на свои места, заметив:
– До прилива еще немало времени, к тому же в нашем распоряжении двенадцать минут перемирия. – Он посмотрел на лежащее возле двери искореженное тело Брина. – Необходимо убрать отсюда бренные останки нашего дорогого друга. Ничего не поделаешь, случился внезапный сердечный приступ. Хановер, если не откажетесь позвонить… Благодарю.
Он протянул руку через стол и взял винную карту.
– Завершив процедуру, предлагаю выпить по стаканчику бренди… покрепче. Может быть, испанского. В заключение трапезы самый подходящий напиток. Джентльмены, провозглашаю тост за успешное выполнение самого сложного задания и за человека, который сделал его возможным.
Холл открыл было рот, намереваясь возразить, поскольку принял это на свой счет, однако Старкингтон спокойно продолжил:
– За Ивана Драгомилова, джентльмены!
Глава 14
С помощью кошелька Уинтер Холл без особого труда убедил судового эконома найти на «Восточном клипере» место для запоздавшего пассажира, потом заехал в отель за чемоданом, написал записку и попросил портье рано утром доставить по адресу. С Груней они встретились возле трапа. Пока он завершал финансовое обеспечение проезда, Груня спустилась в каюту сообщить отцу о том, что Холл на пароходе. Лицо Драгомилова осветилось лукавой улыбкой.
– Предполагала, дорогая, что рассержусь? Расстроюсь? Или даже удивлюсь? Конечно, мысль о путешествии в обществе вновь обретенной дочери необыкновенно приятна, однако еще приятнее сознавать, что она счастлива.
– Ты всегда умел сделать меня счастливой, дядя… то есть отец, – надув губки, сказала Груня, однако глаза ее сияли.
Драгомилов рассмеялся.
– Наступает то время, дорогая, когда возможности отца обеспечить счастье дочери заметно сокращаются. А теперь, если не возражаешь, я немного посплю. Вчерашний день выдался долгим и утомительным.
Груня нежно поцеловала его и уже открыла дверь, собираясь уйти, но внезапно вспомнила:
– Отец, агенты бюро! Они намерены проверить каждый из трех выходящих с утренним приливом кораблей!
– Разумеется, это первое, что необходимо сделать, – мягко подтвердил Драгомилов, поцеловал дочь и закрыл за ней дверь.