— Ну и что? Мало в Москве Лещинских?

— Но ты же Леонид Иванович?

— И Леонидов Иванычей в Москве хоть пруд пруди.

— Зато они не ходят под кликухой Чирик, — ухмыльнулся Зимин. — Ты не суетись, гражданин Чирик, и ничего не придумывай, — предложил он, удобно устраиваясь в кресле прямо перед хозяином квартиры. — Когда человек врет, ему нужна хорошая память. Без хорошей памяти запутаешься потом. Именно ты и есть Лещинский Леонид Иванович. Родился в Москве в апреле 1967 года. Закончил школу, служил в Чите, учился в Менделеевке, но не доучился, занялся мелким бизнесом. но без особых успехов. Уехал в Сибирь. В частности, жил в Новосибирске. Потом вернулся. Это же про тебя?

— И что из этого следует?

— Из этого следует, что живешь ты не по средствам, гражданин Чирик. Чего ты морщишься? Я тебя только так буду теперь называть. Просто на Леонида Иваныча ты не тянешь Квартира у тебя не из дешевых. Вот паркет. Дубовый паркет. Потолки высокие. Арочки понаделаны вместо дверей. Квартиру в этом районе дешево не купишь. Дачка опять же. Две машины. Два собственных лотка возле площади Курчатова. Торговля идет хорошо. Я уж не говорю про твой отдых. Кипр. Анталия. Не дешево… Живешь на широкую ногу… Про блядей совсем уж не говорю, ты не спишь с дешевками. Короче, я прав. Живешь ты не по средствам

— Один я, что ли, такой? Треть Москвы так живет.

— Не преувеличивай, сухо заметил Зимин. Треть Москвы… Треть Москвы живет совсем по-другому. Лучше пойди на кухню и свари кофе. Мы с тобой сейчас позавтракаем… И не суетись… Не суетись… Предупреждаю. Ты меня сердитого, считай, еще не Не надо меня сердить Кухня у тебя, кстати, рошо проверена. Топоров обрезов ты кухне жишь, и крысиного яда тебя не припасено.

— Больно ты мне Яд на еще завтрак для тебя готовить…

Зимин нехорошо ухмыльнулся

— Пойди и свари кофе, так казал он. — Время у нас с тобой, воль времени никогда не бывает. Лучше ремя. Выпьем кофе, посидим порешаем рьезно порешаем… Как следует найди там что-нибудь перекусить. ел.

Поднявшись, Чирик как бы выказывая этим свою кухню.

Зимин осмотрелся. Он тиры действительно подсыплет будь гадость. Кроме того, на показное спокойствие, Леня мой настоящей панике И не покуривают на лестничной тах, которые покуривают во дворе Просто Леня Чирик, никак внешне не слова о семье Лапиных, о девочках с улицы ва и о пассажирах «Икаруса», ным непониманием выдал

Зимин чувствовал хозяин квартиры в панике.

Это еще цветочки, равнодушно подумал Зимин. Я тебя, гражданин Чирик, сейчас напугаю, что ты сам побежишь за цветами. Для меня. Ты теперь всю жизнь будешь носить мне букеты. Я умею пугать.

со скотами всегда надо говорить прои нелюбопытны. До скотов доходят только самые простые слова. А цветы — это так… Цветы это непонятности… Цветы это для того, сбить Чирика толку.

Наверное, гражданина Чирика нещадно били в детвсякого сожаления, подумал Зимин. Гражданин Чирик не любит разговаривать один на один с неему людьми. Пожалуй, все-таки это была подумал он, выйти именно на такого крупного крупными скотами управляться, конечно, налицо. С такой скотиной можИ жалеть некого. Не Чирика же мне жаКонечно, нелегко было вытащить следственные на гражданина Чирика в МУРе и в новосибирском управлении, тут потребовалось влияние полковника Лыгина, но все, кажется, теперь это видкак надо… Разумеется, не обошлось и без элемента удачи, но как обойтись без удачи?..

— Чего ты там копаешься? крикнул он Чирику. Порежь ветчины! Она у тебя под морозильником. Там же, где сыр.

— На, жри… Чирик поставил на стол поднос, на котором стояли кофейник, чашки, тарелки. Похоже, Чирик тоже еще не завтракал. По крайней мере, на тарелках были и ветчина, и сыр, и масло, и хлеб, и открытая банка красной икрой.

— А молоко?