— Готовы! — быстро ответил Горацио. — Все выплаты проведены.

— Тогда свободен…

— Мистер Вайт… — чернокожий потупился. — Я хотел бы… хотел…

— Не мни сиськи… — буркнул я на русском.

— Я хотел отпроситься домой на пару недель… — наконец, выпалил Горацио. — Мама совсем плохая.

— Домой? — я задумался. — Езжай. Но две недели — никак. Десять дней от силы. Заодно примешь отчётность по Монтане. И если проболтаешься мамочкам…

Горацио мертвенно побледнел, то есть посерел и медленно перекрестился.

— Верю, свободен.

Бухгалтер радостно понёсся на выход, но дверь распахнулась, и в кабинет ворвался коренастый кривоногий коротышка в огромной кепке.

— Хей, Пух! — парень с силой хлопнул Горацио по плечу, радостно осклабился и исполнил мне шутовской поклон.

— Говори уже… — притворно злобно буркнул я.

Если Уайт и Горацио мои руки, то Лиам Макгвайр — это мои ноги. Лиам сын Дункана Макгвайра, соратника отца и мой капореджиме, если выражаться в итальянской манере. Проще говоря, этот буйный коротышка — шотландец, отвечает в нашем бизнесе за безопасность, охрану, логистику и как все, главный куда пошлют.

— Мы нашли того, кто сливал маршруты макаронникам, — самодовольно кривя рожу, заявил шотландец.

— Да ну!!! И кто это?

— Матей, кассир на автобазе… — Лиам важно насупился. — Уже в яхт-клубе с ребятами. Едем?

Я ещё раз задумался и согласно кивнул.

Через час мы затормозили у небольшого яхт-клуба на озере Мичиган. А ещё через полчаса вышли на воду на небольшой моторной яхте.

Нос яхты резал тёмно-серую мутноватую воду, мерно стучал мотор, орали чайки, пахло тиной и фекалиями.

Неожиданно взвыл ревун, проходящий мимо полицейский катер резко сменил курс, с его борта истошно заорал рупор.

— Заглушить мотор, лечь в дрейф, приготовиться к осмотру…