Басмач, или как там его, улыбался во весь свой широкий рот с рядом неестественно ровных белых зубов.
— Пурко? Это что еще за такое? — решил уточнить у этого типа. Может, меня сейчас хвалят! А я разлегся тут… Но что-то мне подсказывало, что совсем даже наоборот!
— Заткнись, джаляб! Я здесь говорить буду! А ты слушаться должен! Понял меня, сын шлюхи?!
Последние слова этого мужика я отчетливо разобрал. Не хвалят! Ну хоть не бьют…
Тип в тюрбане продолжил: — Ты теперь раб! Я купил вас за деньги! У ваших-же! Хех… — басмач хищно улыбнулся.
— И теперь вы все работать будете, пока не сдохнете! Понял меня?! Или тебе яйца твои отрезать совсем?!
И тут этот бородач выхватил свой кинжал и ощутимо ткнул меня в районе моего паха. Душа провалилась в пятки, и морозный холодок прошелся по телу. Я — раб?! Кинжал?! Мои яйца… Какого хера?!
— Э-э! Вижу, что не понял, тупой совсем, да? Яйца резать?
Басмач еще чуть-чуть поднажал, и резкая боль в низу живота мгновенно отрезвила мою голову. Я что есть силы заорал: — Не-не-не! Не надо резать! Понял я, понял!
Этот садист сразу убрал кинжал за пояс и, улыбнувшись, как довольный людоед, начал говорить: — Вот молодец! Слушай, почему вы все такие тупые, а?! Почему, пока вам яйца резать не начнешь, вы мальчики? Что непонятного вам говорю, а?
Он демонстративно покачал головой, ну а мне только и оставалось наблюдать за ним, терпя острую боль.
— Карочи, так! Мае имя — Хасит Арак ум Бахрам… — бородач запнулся и почесал свою бороду. — Но ты слишкам тупой, чтобы такой запомнить. Будишь называть меня: Хасит или Бахрам — так тоже можно! Понял?
Боль была настолько сильной, что выговорить хоть одно слово у меня не получилось. Я захрипел.
— Повтори! — басмач, который назвался Хаситом, демонстративно приложил ухо к моей голове. Я снова почувствовал нож у моего паха. Боясь, что мне сейчас еще что-нибудь отрежут, мне пришлось собрать все свои силы.
— Хасит. — Хрипя, выдавил я.
— Ааа… Вот правильно сказал! — обрадовался Хасит.
— «Генератор» — знаешь?
— Ток вырабатывает…
— Точно! — Хасит даже подпрыгнул от радости. — Значит, не сильно тупой! За это, я тебе кое-что в башку твою установлю, чтобы ты еще лучше технику знал! И лечить в медкапсуле тебя буду. А то твои яйца я почти отрезал!
А дальше этот тип разразился каркающим смехом, хлопая себя ладонями по ляжкам. Мне же было вовсе не до смеха. Я был зол. Крайне зол! Но сделать ничего не мог. Поэтому мне оставалось только шипеть сквозь зубы, изливая всю злость на этого ублюдка: «Лечить он меня, видите ли, будет! Ну, сука, подожди, доберусь я до тебя… Там и лечить-то тебе нечего уже будет!»