Своего схоронила двадцать лет назад. Признавалась себе, что вздохнула с облегчением.
Десять лет прожила спокойно. Сын служил, потом женился, уехал в Германию и как-то позабыл о существовании матери. Вспомнил только, когда родилась дочка.
Сейчас одна в пустой квартире. Я и соседей-то взбудоражила, чтобы хоть как-то скрасить свою одинокую безрадостную жизнь. А они вон как — недовольны. Ну и правильно. Чего я к ним лезу. Думала, вместе легче коротать время. Ошибалась.
Надо привыкать, что никто никому не нужен. Особенно, когда тебе за… даже вспоминать не хочется. А сердце еще беспокойное. К людям тянется. Общения жаждет.
Виктор Петрович? Да ну его! Рядом соседки ничего себе еще. А он на молоденьких зыркает, да рюмочку норовит пригубить.
Клавдия со Светланой? У них свои интересы. Они давно друг дружку выручают, поддерживают. Дружат.
Не буду больше к ним приставать. Обойдусь.
С этими, далеко не оптимистичными мыслями, Эмма погрузилась в сон.
Однако утром Эмма Борисовна, полная сил и энергии, уже не комплексовала из-за неудачной вылазки в непристойное заведение. В ее голове опять роились мысли о том, что еще такое придумать, чем заполнить не только свой день, но и организовать соседей.
Задумка тлела давно. Тот самый караоке-клуб манил ее представлением о спокойном культурном отдыхе в окружении ставших уже близкими людьми, каковыми являлись ее милые соседи.
Благо вход в клуб был не настолько дорогим, а в черной кассе, предназначенной для летних путешествий в заморские страны, еще шуршали остатки пенсионных вложений ее единомышленников.
Глава 5
Шаловливый майский ветерок дерзко играл с подолом школьной формы Клавки. Она нервно оглядывалась по сторонам, вздрагивая от каждого шороха. Ожидание становилось невыносимым.
— Все с меня хватит, это уже не входит ни в какие рамки. И чего я здесь торчу? Ясно ведь, что он не придет. — Но что-то необъяснимое удерживало ее от решительного шага, и она, теребя крепко сжимаемый в руках носовой платочек, продолжала всматриваться в начинающую темнеть даль.
Артем неспешной походкой шел по аллее. Где-то здесь его ожидает эта глупая и смешная Клавка. Сплошной наив. Стоило ему только поманить ее пальчиком, как она буквально впилась в него взглядом и, словно загипнотизированная, подошла к нему на глазах у его друзей.
Он только что поспорил с ними, что любая девчонка готова отдаться ему в первую же встречу. Парни с интересом наблюдали за тем, как бесшабашный Тёмыч клеит новую жертву.
Он давно прослыл сердцеедом, и в его выигрыше никто бы не сомневался, если бы выбор не пал на Клавку. Она была не из разряда красавиц. Обычная малолетка, которой едва исполнилось пятнадцать.
Единственная причина, почему друзья были уверены в проигрыше Артема, заключалась в том, что мать Клавки держала ее в ежовых рукавицах. Поэтому девушка никогда не посещала школьные вечера, не ходила с подружками в кино. И вообще — зубрилка и домоседка, дочка директрисы школы. Этим было все сказано.
Но Клаве, как и всем девчонкам в ее возрасте, безумно хотелось нравиться мальчишкам, встречаться с парнем. Только у нее не то чтобы парня, даже подружек не было. Одноклассницы сторонились ее, называя синим чулком, монашкой. Оскорбительнее всего было обидное прозвище — зубрилка.