- Может и мечу! Тебе-то что за дело? Ты же к нам ненадолго. Не лезь, куда тебя не просят!
Я ничего не ответил. Что толку с ней спорить?
Машина у Булочки была, что надо! Быстрая, маневренная. Других автомобилей на дороге было немного, не то что в Москве. А вот сама дорога была не очень. Кочка на кочке, ямка на ямке. Как и в любой периферии.
Не рассчитал я скорость, тряхнуло нас на одной выбоине.
- Куда ты несешься? - тут же заорал на меня Бульдозер. - Че совсем что ли? Идиот долбанный! Ты в метро в Москве свои права купил?
Была бы моя машина, я бы уже Ваше Сиятельство выкинул на хер из нее. Но тачка была ее, да и приболела девочка, поэтому я просто проглотил ее словесный понос и поехал дальше. Внимательнее и аккуратнее.
В магазине, куда мы заехали за продуктами, мы с Овечкиной снова повздорили.
- Я не буду это есть! - уперлась Лена, когда я бросил в тележку продукты, которые счел нужным для ее питания.
- Почему?
- Разве ты не видишь, сколько тут калорий? - возмутилась она, а сама стоит, слюни глотает от голода. - Ты понимаешь, что я вообще не похудела? Даже на сто грамм! Зачем ты врача подговорил меня запугать? Я что, дура по-твоему? Я в эти сказки про реанимацию не поверю!
Сказки? Да она чуть там не оказалась сегодня, в той самой реанимации! Подождать, пока окажется? Может, поумнеет? Вряд ли.
- Лена, успокойся! Я дома тебе объясню, как работает диета.
- Я сказала...
- Блять, как ты меня уже заебала! - разорался я на весь супермаркет. - Две недели с тобой живу, а ты меня УЖЕ ЗАЕБАЛА! Ты что мне обещала, а? А сама что?
- Не твое дело, как я худею! Ясно тебе?
- Я живу с тобой, как мужик, значит, мое! Я взял ответственность за тебя! За все твои 72 килограмма! А ты мне еще и пиздишь бессовестно! Эгоистка чертова - вот ты кто! Ясно тебе? - передразнил я Булочку.
Лена надулась, покраснела и отвернулась к витрине с молоком. Щас заревет!
Похуй!
Я опять сорвался. Как у нее получается так ювелирно меня выбешивать? Или она специально это делает?
Я вдохнул несколько раз и пошел на кассу. Булочка побежала следом, как будто бы боялась, что я без нее сейчас уйду с провизией, а потом сам все сожру. Без нее.